— Ну, вот что, раз ты не слушаешься доброго совета, снимай штаны и надень вот это. — Я взял со стола юбку. — То, что я не имею права простить юнге, смогу простить девочке.
— Юбку не надену, товарищ капитан.
— Наденешь, если я сказал. Ну!
— Не надену.
Пименов яростно сопротивлялся. И все же с него сняли штаны и надели юбку. Как только юбка была надета, он понял бесполезность дальнейшего сопротивления и смирился, тем более что его штаны я спрятал в свой шкаф.
Надо сказать, что на судах Морского флота, в то время военизированных, дисциплина поддерживалась очень строгая. Невыполнение приказа капитана считалось тягчайшим проступком. «Не заметить» поведения ученика Пименова я не мог: мой предупреждающий разговор с ним известен экипажу.
Оказалось, юбка сыграла свою роль. Пименов перестал ругаться и каждый вечер приходил ко мне с просьбой простить его, отменить наказание и вернуть звание юнги. Но я был тверд. Пименов отходил в юбке ровно десять суток. Когда срок наказания кончился и он получил право носить штаны, я на всякий случай предупредил, что если он непристойно будет вести себя и дальше, то наденет юбку на всю стоянку во Владивостоке.
Однако больше применять свой «метод воспитания» мне не пришлось.
Во время войны на каждом дальневосточном судне торгового флота плавало несколько учеников. Они проходили морскую практику, делили с нами, взрослыми, все тяготы и опасности плавания. В основном это были хорошие ребята; они быстро осваивали профессию и к восемнадцати годам становились отличными моряками. Как правило, на суда мы брали подростков, у которых погибли родители.
Когда советский флот стал быстро расти, бывшие юнги нам очень пригодились.
Закончу свой рассказ о Пименове нашей последней встречей с ним. Это случилось в середине 50-х годов. Как-то вечером в моей квартире раздался звонок. Я открыл дверь. Вошел небольшого роста пехотный лейтенант.
— Не узнаете меня, товарищ капитан?
Признаюсь, не узнавал.
— Я Пименов, тот самый, на которого вы надевали юбку во время рейса из Портленда во Владивосток. Решил переменить специальность и стать военным.
— А ты сейчас не обижаешься на меня?
— Что вы, товарищ капитан! Все правильно. Юбка оказалась, пожалуй, единственным сильным средством. Ведь я и дома не был ангелом, сносил самые суровые наказания и принимался за прежнее. А вот юбку перенести не смог.
За чашкой чая мы вспоминали с Пименовым наше дальневосточное плавание.
