— Да уж про что, про что, а про Лену плохого не скажешь, спасибо ей, — соглашался Пономарев, зажмурив глаза от удовольствия. — А уж красива, красива…
Метрах в пятистах впереди широкое русло Лены огромными ледяными рукавами расходилось в разные стороны, захватывая в свое сверкающее серебром кольцо высокий остров.
— Хо-ро-шо-о! — протянул Воронов, мотая головой.
Он собрался было рассказать, какая у него в селе красивая речушка течет, но внезапно смолк, приподнялся над сидением и, вглядываясь во что-то расширившимися глазами, быстро остановил трактор, спрыгнул с него и кинулся вперед.
В пяти шагах от машин чернела вода, местами скрытая тонким налетом льда. Воронов остановился возле полыньи, не веря глазам.
Он постепенно все больше холодел от ужаса, начиная понимать, чего избежал. Еще пять метров — и прямо с ходу ринулся бы трактор в холодные глубокие воды Лены. «Да, отделался легким испугом, можно сказать!» Воронов перевел дыхание. И вдруг новая мысль ударила, обожгла его: «А вдруг там, где остановился трактор, недостаточно толстый лед? Ведь это недалеко от полыньи? Что, если лед осядет под грузом тяжелой машины и трактор провалится?» В одно мгновение обычно медлительный, неуклюжий тракторист вскочил на трактор, осторожно дал задний ход и начал пятиться от полыньи, не спуская с нее глаз.
Тут подбежал к нему Дудко.
— В чем дело, что произошло?
— Вода там. Чуть не потопил трактор.
— Вода! — не поверил своим ушам Дудко. — Ты случаем, не выпил лишнего?
Воронов не успел ответить. Страшный треск ломающегося льда, будто сотнями орудийных выстрелов, заглушил рев моторов, оглушил трактористов, ошеломил их. Некоторые, подумав, что лед уже расходится и тракторы сейчас пойдут ко дну, соскочили с машин, кинулись было прочь, но моментально побороли страх и метнулись обратно к машинам.
— Рассредотачивайтесь! — кричал что было силы Козлов и, дополняя слова жестами, разводил руками в стороны.
Козлов словно не слышал треска, не видел длинных трещин, причудливыми изгибами разбегающихся по льду.
«Рассредотачивайтесь!» — в этом было сейчас единственное спасение, если вообще оно было.
Побледневшие трактористы впивались руками в рычаги, сдерживая желание резко рвануть, убраться поскорей с опасного места. Они медленно и плавно отводили машины назад, стараясь подальше отойти друг от друга.
Наконец стало тихо. Треск прекратился. Козлов только теперь заметил, что все еще стоит на сиденье одного из тракторов и требовательно разводит руками.
