Один великий символ ци даёт пятьдесят единиц энергии. Средний – двенадцать. Нетрудно подсчитать, что из этой твари досталось тысяча девятьсот восемьдесят шесть.
Да мне столько за пару дней не добыть, махая спиннингом от зари до зари на самом клёвом месте.
Удачно получилось. Плюс насыпалась гора великих состояний, что позволит существенно расширить резервуар ци. А это значит, что долой лимит насыщения параметрами, я снова смогу развиваться. То есть ПОРЯДОК перестанет противиться моим попыткам улучшить что-нибудь ещё.
Конечно, в определённых пределах. На моей несчастной нулевой ступени уже столько всего навешано, что сейчас каждая новая единичка даётся на порядки труднее, чем в первые дни пребывания в фактории. Это всё равно, что пытаться набить в шкафчик сто кочанов капусты, при условии, что свободно туда помещаются лишь пятьдесят. Понятно, что затрамбовать можно куда больше, но не стоит думать, что это дастся легко.
Тупо уставившись на распластавшуюся тушу чудовища, я, продолжая пробегать взглядом по цифрам, отстранённо спросил:
– Бяка, тебе что-нибудь выпало?
– Да, – невероятно довольным голосом ответил упырь. – Великий символ ци и состояние. И один средний атрибут. И ещё навык. Какой-то очень сильный навык. Целых двести ци требует за один уровень. И это всё моё. Моё!
Ого, даже Бяке счастья привалило (конечно, если не сравнивать его достижения с моими). Но чему тут удивляться, победа действительно великая, мы честно заслужили свои награды.
Неказистые факелы догорали, а я так и стоял, не сдвигаясь с места. Да – это неправильное поведение, но ничего не поделаешь. Мне надо перевести дух, ведь короткая схватка с чудовищем вымотала до такой степени, что ощущал себя почти что изначальным Гедом, для которого десяток шагов преодолеть – серьёзное достижение.
Бяка, заразившись от меня «столбняком», тоже не двигался несколько секунд, а затем засуетился, возясь с новыми факелами, и при этом голосом, переполненным омерзением, протянул:
– Как же здесь воняет!
И тут будто рубильник опустили. И цепь этого рубильника отвечала за обоняние.
В нос ударила волна столь термоядерного смрада, что я пошатнулся. Воняло так, будто мы оказались на складе разлагающихся животных, устроенном между отстойниками городских очистительных сооружений. И оказались в тот неудачный момент, когда территорию обрабатывали живыми скунсами.
Невозможно было не замечать эту вонь раньше, однако я умудрился не заметить.
