. Теперь считай!
П у л е м е т ч и к. Двое бегут…
Г а й д а р (стреляет). Теперь!
П у л е м е т ч и к. Да вы кто? Пулеметчик?
Г а й д а р. Я писатель. Говорят тебе — писатель.
П у л е м е т ч и к. Брешете! Вы пулеметчик. Мамочки, какой пулеметчик!
Г а й д а р (стреляет. В перерыве между очередями поет).
Точнее прицел. Заряжайте ружье.
Очередь.
На бой, пролетарий, за дело свое!
Очередь.
Пулемет умолк.
Патроны давай.
П у л е м е т ч и к (шарит по коробкам). А, черт! Все… Сейчас! (Убегает.)
Гайдар смотрит в окно. Нетерпеливо оглянулся, окинул взглядом комнату… Только теперь узнал: та самая! Медленно, осматриваясь, прошелся по комнате.
Он вспоминает…
Смолкли все звуки. Тишина. Чуть слышно запела мандолина: «Во поле березонька стояла…» Изменилось освещение — тогда был вечер. Стремительно распахнулась дверь, вбежал А р к а д и й. Шинель нараспашку, в руке маузер.
А р к а д и й (подбежал к окну, смотрит в бинокль, кричит вниз). Гей! Гей! Сергунок! Дубовую рощу, что за рекой, видишь? Скачи к ней напрямик, через поле. Перехвати Онищенко. Скажи, пусть возвращаются. Скажи, я приказал. А то оторвутся далеко, как раз напорются на засаду. Дуй! Аллюр два креста!
Свист. Удаляющийся топот копыт. Аркадий смотрит в бинокль. Уловил какой-то подозрительный звук внутри комнаты. Обернулся. В руке маузер. Их взгляды встретились…
Пауза.
Смотрят друг на друга сначала с недоумением, потом с любопытством… Лица тронули улыбки…
Аркадий улыбается открыто, радостно. Гайдар — задумчиво, чуть-чуть грустно.
Г а й д а р. Здорово, Аркашка!
А р к а д и й. Здравствуйте, Аркадий Петрович!
Г а й д а р. Воюем?
А р к а д и й. Воюем. Что это у вас за орден, Аркадий Петрович? Гражданский?
Г а й д а р. Нет, Аркашка, военный. Я его за книги получил. За то, что воспитывал краснозвездную гвардию.
А р к а д и й. А что, Аркадий Петрович, небо по-прежнему усыпано пятиконечными звездочками?
Г а й д а р. По-прежнему, Аркашка.
А р к а д и й, А хотели бы вы опять стать молодым. Начать свою жизнь сначала?
Г а й д а р. Ты, конечно, думаешь, что я потрепан жизнью, стар и болен… А на самом деле я — самый счастливый человек на свете. Я честно жил, много трудился и крепко любил эту большую прекрасную землю, которая зовется Советской страной. Это ли, Аркашка, не счастье! И на что мне жизнь иная? Другая молодость? Когда и моя прошла трудно, но ясно и честно.
Вбежал П у л е м е т ч и к с новыми коробками патронов.
Вместе с ним в комнату опять ворвались звуки боя.
