Пауза.
В о е н к о м. Когда вы в последний раз лежали в больнице?
Г а й д а р. Не имеет значения.
В о е н к о м (заглянул в учетную карточку). В январе этого года.
Г а й д а р. Все это не имеет значения, товарищ военный комиссар, в настоящее время…
В о е н к о м (перебивает сердито). В настоящее время вместе с вами нужно посылать на фронт персонального врача! Это наш третий разговор. Надеюсь, последний. Не будем все начинать сначала.
Г а й д а р. Товарищ…
В о е н к о м (перебивает). Все. Я занят. За-нят! Неделю не ночевал дома. До свидания, Аркадий Петрович! (Не обращая больше внимания на Гайдара, занимается делами, прерванными его приходом.)
Пауза.
Гайдар не уходит, он неподвижно стоит у стола, смотрит на Военкома, точно гипнотизирует.
(Вдруг взорвался, швырнул ручку на стол, вскочил.) Уходите! Вы мне мешаете работать! Уходите, или я позову дежурного и прикажу вас вывести! Думаете, я не стремлюсь в действующую армию?! Думаете, я не обивал пороги начальства?! Думаете, мне доставляет радость сидеть на этом военкоматском стуле?! Он горит подо мной. У меня брюки в подпалинах! Уходите!
Гайдар не двинулся с места.
(Распахивает дверь, зовет.) Дежурный!
Вбегает М а р у с я, вчерашняя школьница, девчонка в военной форме с пистолетом на боку.
Выведите этого товарища! (Уходит, хлопнув дверью.)
М а р у с я (смущена, не знает, как приняться за дело). Попало?
Г а й д а р. Крепко. Сердит…
М а р у с я. Он добрый. Только замучили его. Сами видите, что в военкомате творится. С утра до ночи. А у него несчастье — сын погиб. Пограничник.
Пауза.
Выйдите, пожалуйста, а то и мне попадет.
Г а й д а р (разглядывает Марусю). Сколько тебе лет, девочка?
М а р у с я. Я только на вид такая молодая, мне восемнадцать еще в феврале стукнуло.
Г а й д а р. Добровольцем?
М а р у с я. Добровольцем. А вас что, не берут?
Г а й д а р. Нет.
М а р у с я. Рекомендацию нужно. Точно вам говорю. Нас только по рекомендации райкома комсомола брали. Обещали в войска ПВО, а послали в военкомат дежурить. Временно. Все наши девушки ужасно рвутся на фронт. Говорят, немцы солдат цепями к пулеметам приковывают, чтоб не разбежались. К осени разобьют, нам ничего не достанется.
Г а й д а р. Ой, не торопись, Маруся, на твой век войны хватит.
М а р у с я. Думаете, не разобьют?
Г а й д а р. Думаю, нет, Маруся.
М а р у с я. А откуда вы знаете, что меня зовут Марусей?
Г а й д а р (с улыбкой). Сам не пойму. Так мне показалось, что тебя непременно должны звать Марусей. Была у меня одна знакомая Маруся. Давно, еще во время гражданской войны. В точности ты. И нос такой же курносый. Я про нее в своей любимой книжке написал. Называется «Голубая чашка». Что ты на меня так подозрительно смотришь? Не читала?
