Г а й д а р. Это не так уж плохо. Всем лучшим, что есть во мне, я обязан армии и революции.
Ж е н а. Сегодня не девятнадцатый, сегодня тридцать первый год, и ты давно не в армии. Так жить нельзя.
Г а й д а р. Иначе жить не умею.
Ж е н а. Я знала, что ты ответишь именно так.
Пауза.
Г а й д а р (пробует пошутить). Если ты подыскала себе другого Аркадия с усами и с золотым зубом, то я удаляюсь в Эфиопскую страну и буду там жить на деревьях вместе с обезьянами…
Пауза. Жена не приняла шутки.
Ты любишь его?
Ж е н а. Не знаю. Во всяком случае, не так, как любила тебя. Не имеет значения. Я смертельно устала от тебя, Гайдар. Не могу больше!
Пауза.
Г а й д а р. Двадцать шестой год. Комсомольский клуб. Совпартшкола. Голубой дом. На крыльце девчонка в ярком сарафане. Сапоги с коротким обрезом, шинель, серый костюм. Тени смутные, далекие, далекие… Это были мы?
Ж е н а. Перестань! Не надо! Прошу тебя, не надо, Гайдар! (Плачет.) Умоляю тебя, уходи! Уезжай куда-нибудь подальше! Так будет лучше для нас всех.
Г а й д а р (подошел, положил руку ей на голову, провел ладонью по волосам). Слушай…
Ж е н а. Я слушаю.
Г а й д а р. Поправить ничего нельзя?
Ж е н а. Нет.
Г а й д а р. Все?
Ж е н а. Все, Гайдар.
Г а й д а р. Ладно, я уеду. (Подошел к пианино, открыл крышку, играет одним пальцем «Березоньку».)
В тишине повисают редкие, пронзительно высокие ноты — он играет на клавишах самого высокого регистра.
Во поле березонька стояла.
Во поле кудрявая стояла.
Люли, люли, стояла.
Люли, люли, стояла.
Ой, пойду я в лес…
Перестал играть, закрыл крышку пианино, но мелодия не оборвалась, она продолжает висеть в воздухе, такая же чистая и пронзительная. Жена тихо плачет. Гайдар кинул через плечо полевую сумку, сунул в рот трубку, пошел к двери.
Ж е н а. За вещами потом зайдешь?
Г а й д а р. Ничего не надо. Две пары белья есть. Трубка. Табак. «Все мое ношу с собой». Прощай. (Уходит.)
Темнота.
Шаг атакующих…
Барабан…
Мелодия «Березоньки»…
ВОСПОМИНАНИЕ ПЯТОЕ
Путали левую ногу с правой,
Катились ручьями, потоками, лавой.
Пели «Варшавянку», «Березоньку», «Соловья»,
Пулеметным гиканьем пугали пургу.
Хохотали в зеленые глаза офицерскому сброду:
— Идешь ты, иду и я!
— Куда?
— В огонь, в воду…
Гайдар. «Пулеметная пурга»
1919 год. Декабрь. Местечко на реке Улла. Лазарет. На койке А р к а д и й. Из-под одеяла торчит забинтованная нога. По улице скачет кавалерийский отряд. Всадники все ближе. Слышен приближающийся цокот копыт и песня:
