П е т р о в. Я принял командование в бою! Кто дал вам право? Кто вы такой?
Ч е б о т а р е в. Здесь я — партия. Вы намерены отменить приказ?
П е т р о в. Нет!
Ч е б о т а р е в. Вы больше не командир отряда.
Петров хватается за кобуру.
В и к т о р (мгновенно вскидывает автомат). Не успеете, товарищ Петров. Витька Сорокин вам не советует.
П е т р о в. Похоже на бунт… Забыли, в каком году живете. Это вам не гражданская война! За это станете к стенке!
Ч е б о т а р е в. Возможно. А пока командование отрядом принимаю я. (В окно.) Конвой, пленных обратно!
П е т р о в (в окно). Конвой, выполняйте приказ!
Елена срывается с места, выбегает из горницы. Возвращается вместе с к о н в о е м и п л е н н ы м и. За ними входят п а р т и з а н ы. Часть проходит в горницу, часть остается в сенях, другие заглядывают в окна со двора.
Товарищи партизаны! Отряд должен немедленно покинуть это место! Комиссар препятствует выполнению моего приказа! Он толкает отряд к гибели! Приказываю арестовать его!
Никто не двинулся с места.
Ч е б о т а р е в (усмехнулся). Петров у нас не в меру горяч, об него прикуривать можно, когда спички отсыреют.
Сначала кто-то неуверенно хихикнул, потом раздался дружный смех. Напряжение спало. Чеботарев жестом установил тишину.
Я согласен с предыдущим оратором. Если мы не уйдем с Медвежьего — отряду грозит полное уничтожение. Но если мы настоящие патриоты, если мы настоящие коммунисты, если мы хотим гибели фашизма и нашей победы, мы не можем так просто уйти отсюда! Вы, конечно, уже знаете об обстоятельствах гибели Шукина. Шукин не мог быть и не был предателем. Он хотел помочь пленным и помог, своей смертью выдав им гарантию нашего доверия! Сегодня ночью за ними прилетит самолет. Мы должны встретить его, зажечь посадочные огни. А это значит — с головой выдать себя карателям. Они отрежут дорогу через Кривую гать, и выбраться отсюда станет невозможно. Я принял решение: отряду уходить форсированным маршем в Боровичские леса. Здесь для того, чтобы прикрыть немецких товарищей и дать возможность самолету улететь, останется небольшая группа. Я не хочу назначать эту группу. Останутся добровольцы. Кто решит остаться, пусть выйдет сюда.
Длинная пауза.
Г о р б у ш и н. Не верю я им…
В и к т о р. А как же дядя Петя? Он верил…
Г о р б у ш и н. Не знаю как. Обманули они его. Сердце у него доброе было… Хотел в хорошее верить… А мое сердце там, на родном пепелище, сгорело! Угольки остались. Может, они кровь мою жгли, а я за них на смерть пойду? Могу ли я это? Как же я это могу? Молчишь, немка?! Отвечай!
