Е л е н а. Тогда поверь им.
Ч е б о т а р е в. Но ведь всего один шанс против ста! Имеем ли мы право идти на малейший риск? Что же ты молчишь?
Е л е н а. Я не могу сказать ни да, ни нет, я не знаю.
Пауза.
Звучит мелодия, исполняемая на губной гармошке.
Елена встала.
Пей чай, совсем остыл…
Чеботарев не отвечает. Быть может, он и не слышал ее слов, забыл, что она рядом. Елена постояла еще немного, вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Музыка оборвалась. Чеботарев встал, вышел в сени. Он принял решение. При его появлении Горбушин и Виктор поднялись с лавки.
Ч е б о т а р е в. Горбушин, сколько километров отсюда до Малых Озерок?
Г о р б у ш и н. Если по лесу кругом, километров десять с гаком.
Ч е б о т а р е в. А если переправиться через озеро на лодке и болотами?
Г о р б у ш и н. Много ближе. Только ночью мне через болота не пройти.
Ч е б о т а р е в. Возьмите с собой Свеколкина. Он местный. Есть предположение, что за озером упал самолет. Нужно проверить.
Г о р б у ш и н. Проверить, конечно, можно, но я бы лично ни одному их слову не поверил, товарищ комиссар. Грубо сочиняют.
Ч е б о т а р е в. Вполне возможно. Это я и хочу выяснить.
Г о р б у ш и н. Ясно. Разрешите идти?
Ч е б о т а р е в (вырывает из блокнота лист, что-то пишет, отдает Горбушину). Возьмите. Без этого вас не выпустят посты. Будьте осторожны.
Г о р б у ш и н. Есть. (Выходит.)
Ч е б о т а р е в (опускается на лавку). Садись, Сорокин.
В и к т о р (садится рядом). Николай Иванович, вы сказали: «Садись, Сорокин», — в точности как на уроке в школе. И приклад стукнул, как крышка парты. Детство. А хорошо бы сейчас снова очутиться в нашем десятом «А» и чтоб вы опять задали сочинение на тему «Гуманизм Горького и современный фашизм». Теперь бы Сорокин не получил тройку с минусом. Усвоил темку. Можно Сорокин откроет вам один секрет?
Снова заиграли на губной гармошке. Здесь мелодия звучит гораздо отчетливей.
Ч е б о т а р е в (прислушивается. Рассеянно). Да…
В и к т о р. Ребята в школе звали вас Берендеем. И почему такое прозвище придумали? Совсем к вам не подходит.
Ч е б о т а р е в. Берендеем?
В и к т о р. Ага.
Ч е б о т а р е в. Опять ты агакаешь, Сорокин. Так я тебя и не отучил от той скверной привычки. Скажи мне, Виктор, как тебе одному удалось троих немцев в плен взять?
В и к т о р. Элементарно, Николай Иванович. Подкрался незаметно и «хенде хох». Поднимай руки!
Ч е б о т а р е в. И они сразу подняли руки вверх? Совсем не сопротивлялись?
