Но проклял я ее не по этому.
Она резко сжалась, и меня выгнуло дугой, едва не скрутив в бараний рог. Даже музыкальное обезболивающее не смогло унять болевой вспышки перед глазами.
— С-су-к-а! А-а-а! — ругнулся я, и закричал. Кадык волшебным образом встал на место, и я снова мог говорить.
На мне появилась легкая темная броня, возникшая из роя крохотных мерцающих огоньков. Что случилось потом — лучше не вспоминать. Плащ исцелял меня, но исцелял так, что врагу не пожелаешь.
Меня подняло в воздух, и кости с хрустом вставали на место, словно их вправляли большие руки жестокого костоправа. Кровавые раны затянулись, и когда тело обрело нормальный вид, я шлепнулся спиной на стол. Воздух из легких выбило как пушечным выстрелом, и меня одолел кашель.
— Твою-то мать! — я свернулся в позу эмбриона, и постанывал. В висках гулко пульсировала кровь.
— Играем, — спокойно приказал Галахад. — Берем на тон выше.
Одно заклинание в разных тональностях могло иметь разные эффекты. «Баллада без боли» в Ми Мажоре избавляла от настоящей боли, а в Фа Мажоре гасила фантомную. Почувствовав облегчение, я распластался на столе, обливаясь холодным потом и пытаясь отдышаться.
— Что…. — я пытался говорить сквозь тяжелое дыхание. — Что случилось с Машей….
Богом клянусь, я до сих пор чувствовал, как она меня душила.
— Хотел бы я сказать, что не знаю, — Галахад отстраненно взглянул в пол, погрузившись в воспоминания, а затем присел на стул. — Но, к сожалению, мне известно.
— Известно что? — нахмурился я, и сел на край стола. От перепада давления в ушах зашумело, и голова закружилась.
— Это произошло из-за меня, — признался Галахад. — Из-за моей любви к ней, из-за моего желания сохранить ей жизнь.
— Что?
— Когда я оказался в Антерре, то основал клан, чтобы обрести определенную независимость от местной власти. Руководить кланом лучше, чем ходить в прислуге, хотя независимость — понятие относительное…. Из-за этой относительности мне не удалось избежать очень неприятного момента. Видишь ли, так или иначе человек от кого-то зависит. Будь это лидер клана, или обычный Новорожденный, вроде тебя. Новорожденный зависит от руководства, а руководитель клана зависит от воли Совета Семи Перьев. Его лидеры принимают важные решения, в том числе и решения о праве нового клана на жизнь и экономическую деятельность. Когда я пришел к ним, они потребовали от меня жеста исключительной преданности, а я, как бывший босс Якудзы, не видел проблем в исполнении воли клана. Мне поручили найти девочку, которая явится согласно пророчеству в определенном месте и в определенное время, и убить. Принести им ее голову. Тогда они были бы готовы признать меня полноправным членом Совета Семи. Обычное жертвоприношение, и я не был против…. — Галахад задумчиво взглянул на меня.
