Бутырев, уже нахмурившись, терпеливо пояснил:
— О методах вашей работы подробно поговорим на бюро обкома. Вчера мы как раз обсуждали такую возможность — заслушать Узловское отделение, вот товарищ Щебенов вам все расскажет, а сейчас надо бы помочь. Двести полувагонов для передовиков — это не проблема, не так ли?.. — И уже мягче добавил: — Это просьба обкома.
Ревенко кашлянул и уверенно произнес:
— Мы решим, значит, этот вопрос.
Мазур с большим трудом выдавливает из себя слова:
— Василий Петрович… я в очередной раз отказываюсь ломать весь порядок работы на Узловой. Это не руководство! Это хаос! Я дезорганизую ритм двадцати — тридцати предприятий! И не просто дезорганизую. Я разрушу — здесь, они разрушат — дальше! Пока это же волна не обрушится снова… на меня же!
Усмехнувшись, Нырков снисходительно заметил:
— Анатолий Егорович… ну не надо так уж… Апокалипсис не грядет! Тут конкретно помочь надо, а не упрямиться… Правда ведь, Егор Матвеевич?.. Скажите!
— Эх… — громко вздохнул дед Егор. — Сказал бы и коток, да язык короток!
Ревенко, с трудом сдерживаясь, жестко отрубил Мазуру:
— Передадите, это дело, двести полувагонов Шабановскому отделению! Приказ, значит.
— Слушаюсь… — отвернувшись, сухо произносит Мазур.
Вдалеке послышался короткий сигнал локомотива.
Подбежал Кабанов, взволнованно сообщил:
— Семак на подходе!
Все направились к трибуне.
В огромном проеме цеха появился украшенный кумачом и цветами тепловоз Семака. «Принимай, Родина, миллионный километр грузовых перевозок!» — алеют слова на транспаранте.
Оркестр грянул марш.
Дорофей Семак выглядывал из кабины тепловоза. Он смущенно разводил руками в ответ на аплодисменты: всякое в нашей работе бывает!
Сначала машиниста приветствовал Ревенко, отметив, какая это высокая заслуга перед государством — миллионный километр перевозок без нарушений. Потом Семака поздравили председатель Дорпрофсожа Нырков и начальник отделения Мазур, и только затем уж Семака обняли друзья-машинисты, а вместе с ними расцеловал Дорофея Григорьевича и его помощник и ученик — Вася Огарков, которому не сегодня завтра предстояла первая самостоятельная поездка. В заключение на митинге выступил Бутырев.
Говорил о делах в области, о задачах транспорта, а в конце обратился запросто к Семаку и расцеловал его. Дорофей растрогался, смахнул слезу, невнятно забормотал что-то и сбился. Но присутствующее телевидение осталось довольно эпизодом. На экране этот кадр должен получиться «живым»…
