— А почему пришли ко мне? Идите к Подчасову, к Мазуру… Товарищи разберутся.
— Эти товарищи не разберутся, — без всякого выражения, но достаточно зловеще крякнула Полина Кузьминична, и при этом она почему-то смотрела на Ныркова насмешливо, а на губах у нее играла неприятная язвительная гримаса.
Сергей Павлович посмотрел в окно и про себя неприязненно отметил: «Морда абсолютно рыбья». Хмуро сказал:
— Не понимаю. Вы уже были у них?.. Что вас привело именно ко мне?
— Несправедливость.
Полина Кузьминична оскорбительно подняла голову и так замерла.
Сергей Павлович вздохнул, терпеливо попросил:
— Пожалуйста, подробнее. Я пока вас вообще не понимаю.
— Если вы все заодно, тогда, конечно, не поймете. Но я в этом случае буду вынуждена идти дальше, — так же бесстрастно заявила Полина Кузьминична, а Нырков встал и уже обе руки приложил к вискам:
— Это ваше право.
— Значит, вы, Сергей Павлович, не хотите вникать в мой вопрос? — спросила Газырева без всякой угрозы, и Нырков вынужден был сесть и терпеливо пояснить:
— Сегодня у меня были записаны на прием двенадцать человек. Мы с вами уже потратили впустую три минуты. Прошу вас изложить суть своего дела как можно конкретнее.
— Вы меня все время сами сбиваете, а вопрос мой непростой, так что факты придется проверять.
Сергей Павлович поморщился от боли и промолчал, а Полина Кузьминична, убедившись, что Нырков наконец не возражает, удовлетворенно наклонила голову и сообщила:
— Я своими глазами видела, как Мазур обнимал в кабинете дочь Лешакова Татьяну и говорил ей: «Милая моя, да что же с тобой творится!» После этого он дал семье Лешаковых квартиру. А меня только ставят на квартучет, потому что я, как вы сами видите, не так молода и соблазнительна, как эта девчонка Лешакова… — Полина Кузьминична опять показала в улыбке мелкие острые зубы, и Нырков, которому стало страшно при виде этой гримасы, спросил:
— Когда это было?
— Восемнадцатого декабря, в семь тридцать пять.
Сергей Павлович задумался.
— Факты, прямо скажем, сомнительные… И вообще… все это дурно пахнет. Вы не находите?
Он хотел было выдержать взгляд рыбьих глаз Полины Кузьминичны, но не смог, опустил глаза и снова принялся массировать виски, а посетительница протянула:
— Как хотите… как хотите… — И встала.
— Мы разберемся, Полина Кузьминична. Зайдите ко мне через две недели, — произнес Сергей Павлович и облегченно вздохнул, когда посетительница прикрыла за собой дверь.
