Вот я и дома. Пока я жил на Сахалине, моя утроба испытывала некоторую горечь, как от прогорклого масла. Теперь же Сахалин представляется мне целым адом. Могу сказать — пожил! Будет с меня! Я был и в аду, и в раю — то есть на острове Цейлон. Если в царстве небесном солнце заходит так же хорошо, как в Бенгальском заливе, то царство небесное очень хорошая штука. Хорош божий свет! Одно только нехорошо: мы. Как мало в нас справедливости, как дурно мы понимаем патриотизм! Мы, говорят в газетах, любим нашу великую родину, но в чем выражается эта любовь? Вместо знаний — нахальство и самомнение, вместо труда — лень и свинство, справедливости нет. Понятие о чести не идет дальше чести мундира… Если бы к трудолюбию прибавить образование, а к образованию — трудолюбие. Какой кислятиной я был бы теперь, если бы сидел дома. Не то я возмужал от поездки, не то с ума сошел, черт меня знает!
(Пауза.) Желание служить общему благу непременно должно быть потребностью души, условием личного счастья.
Появляется М и з и н о в а.
М и з и н о в а. Утром я написала вам мрачное письмо, а теперь мне кажется, что все это вздор. Порвала, написала другое, но и это совестно посылать… я — ведь только думский писец, а вы — известный писатель Чехов. Посылаю вам программу начальных школ. Хочется уехать на Алеутские острова!
Ч е х о в. Думский писец! За программу большое спасибо и поклон в ножки. Завтра же отправлю ее на Сахалин. Отчего вы пренебрегли письмом, что написали утром? Эх, Ликиша, Ликиша! Написали письмо и уж думаете, что произвели столпотворение вавилонское. Уверяю вас, письмо ваше в высшей степени прилично, сухо, сдержанно, и по всему видно, что оно написано человеком из высшего света. Что ж — поезжайте на Алеутские острова! Куда же мне ехать? Вы лучшую часть земли захватите.
М и з и н о в а. Сейчас только вернулась домой. Меня провожал Левитан. А вас кто провожает? В среду Маша будет у меня. Если бы были вы, я была бы совсем счастлива. Хочу справить свой девишник, решила выйти замуж — назло. Я еще раз писала вам и не послала письма. Если бы Левитан хоть немного походил на вас, я бы позвала его ужинать.
Ч е х о в. Золотая, перламутровая и фильдекосовая Лика! Приезжайте нюхать цветы, ловить рыбку, гулять и реветь. Когда вы с ревом орошали мое плечо слезами (пятна я вывел бензином) и когда ломоть за ломтем ели наш хлеб и говядину, мы жадно пожирали глазами ваше лицо и затылок. Ах, Лика, Лика, адская красавица! Не предавайтесь отчаянию, а приезжайте к нам, и мы со всего размаха бросимся вам в объятия. Кланяйтесь Левитану. Попросите его, чтобы он не писал в каждом письме о вас. Это невеликодушно. Мне нет никакого дела до его счастья.
