Всадники обогнули невысокий холм, скрывший за собою купол мавзолея, и, не сдерживая разгоряченных коней, поскакали по степи. Ветер свистел в ушах, резвый карабахец вырвался вперед, оставив ахалтекинца позади. «А он еще говорит, что сила — не все. — Курреев натянул уздечку и, горделиво подбоченясь, оглянулся назад, дожидаясь отставшего Мадера. — Как тебе меня обогнать, если у коня твоего силенок мало? Нет, нечестивец, сила — это все!»
— Господин Вахидов прав — русской эмиграцией пренебрегать нельзя. — Мадер, догнав Курреева, сошел с лошади, подтянул подпругу и выразительно взглянул на Каракурта: нечего ликовать, если б не ослабел седельный ремень, то мой конь как пить дать обскакал бы твоего. — Русским белогвардейцам большевики насолили не меньше, чем туркменам, и злости у них к Советской власти хоть отбавляй… О чем еще говорили там?
— Вахидов и Джапар Хороз перед маслахатом побывали в Мерве. — Курреев тоже спешился. — Ездили, чтобы встретиться с тамошними националистами. Виделся Вахидов и с братьями Какаджановыми. Я уже говорил, есть там такие… учителя, в Турции учились. Они создали в Мерве нелегальную типографию. Только раз издали газету и, кажется, успели выпустить листовки… Сейчас Какаджановы затаились как мыши. Типографию чекисты накрыли, кто-то из местных жителей донес. Правда, никого не арестовали — оплошали чекисты. Вахидов привез с собой несколько листовок, одну я захватил для вас. — И Каракурт протянул Мадеру скомканную бумажку.
Мадер, расправив листовку, начал читать ее вслух:
— «Люди, правоверные! Нам, туркменам, большевики навязывают индустриализацию. Индустриализация! Наши отцы и деды прожили без нее… Среднеазиатский верблюд не может угнаться за московской лошадью… Наш верблюд все равно не выдержит лошадиной скорости, и поэтому мы пойдем своим путем… По пути, начертанному аллахом!..» — У Мадера не хватило терпения дочитать листовку до конца, он с досадой скомкал ее, швырнул на землю. — Такую чушь мог написать только… верблюд! Разве так агитируют?!
— Вахидов тоже недоволен поездкой в Мерв, обзывал тамошних националистов пустоголовыми…
— Судя по листовке, мой эфенди, они умом не блещут.
— Каджары — они и останутся каджарами. Собачье племя взяточников и блюдолизов! Воду мутить они мастера, а когда надо умом пораскинуть, смердят, как дохлые верблюды…
— Вы так и при Мирбадалеве рассуждали? — Мадер вскинул брови.
— Что вы, мой тагсыр! Я же знаю, что он из каджаров…
