Мужской разговор | страница 3
— И я так думаю. Сейчас заарканим сваю, а другой конец привяжем к дереву — и перемахнем.
Буянов привязывает к веревке камень, чуть отходит от берега, размахивается. С приглушенным свистом веревочный диск прорезает воздух и точно опускается на сваю. Убедившись в прочности обмотки, Буянов подмигивает мне:
— Находчивость, ловкость — не божий дар, а прямой результат солдатского труда.
Я молчу.
— Первым будешь переправляться, — распорядился Буянов. Он смотрит на меня испытующе. А позади нас шум, шум… Слышал я, что горные реки могут быстро взбухать даже в ясную, солнечную погоду: где-то далеко, в верховьях, выпадает обильный, проливной дождь, по каменистым лощинам и расщелинам огромная масса воды устремляется в русло реки и совершенно неожиданно захлестывает, заполняет низовье. Невольно смотрю в небо: облака мчатся на север.
Мой взгляд перехватывает Буянов, но ничего не говорит, только щурит глаза: видимо, догадывается, о чем я думаю.
— Смотри и запоминай, — коротко говорит Буянов и подходит к берегу. Под тяжестью его тела канат провисает, и спина Буянова почти касается бешено мчащегося водяного потока. — Вот так! — кричит Буянов.
Проскользив метров пятнадцать, он возвращается на берег.
— Ну как, одолеешь? Только честно, прямо скажи… Сорвешься — как то полено закрутит, «мама» не успеешь крикнуть.
«Пугает, — мелькает в голове. — Ничего, мы тоже не из робких». В лицо дохнуло жаром. Отчего это? Расстегиваю ворот гимнастерки, почему-то перестаю слышать шум реки.
— Только не смотри на воду, не смотри, понял?
Повисаю на веревке.
— Ладно уж…
И больше ничего не могу сказать. Автомат у меня на груди. Быстро мчатся облака, легкие, невесомые и далекие-далекие. Поднатуживаюсь: рывок, второй, третий — пошел. Вода холодит спину, а лицо по-прежнему горит. Очень уж длинны эти сорок метров!
— Держись, крепче держись! — кричит Буянов, но голос его кажется мне шепотом.
Поток прижимает к берегу, упираюсь в скользкие камни, не решаюсь выпустить веревку из рук. Подо мной земля. Промокший насквозь, сажусь возле сваи и бездумно смотрю, как перебирается Буянов.
— Ну здравствуй, дружок! Молодец! — хлопает он меня по плечу.
А река шумит и шумит, и нет ей удержу, нет покоя.
— Полдела свалили с плеч. — Буянов надевает компас на руку. — Я буду продвигаться впереди, ты следуй за мной, смотри по сторонам, не забывай и про тыл. Пошли.
Но я не шевелюсь. Какой-то бесенок запрыгал у меня в груди. Чего Буянов все время твердит и твердит: смотри да смотри, не забывай про тыл. Остынь, Буянов!