Поблагодарив кивком головы, Сатеник тихо отозвалась:
— Кушайте на здоровье.
— Она установила правило — куска в рот не положит, пока все домашние не поедят! — объяснил Михрдат, по опыту знавший, что никто не в силах заставить жену изменить установленный порядок. — Теперь будет ждать Габриэла.
Асканазу не впервые было обедать в этой семье, и он хорошо знал привычки Сатеник. Отведав толмы, он с восхищением промолвил:
— Какая вкусная получилась у тебя толма, тикин Сатеник!
Сатеник улыбнулась, довольная похвалой. Коснувшись рукой Асканаза, она сказала:
— Кушай на здоровье, родной! Нарочно мало тебе положила, чтобы не отбить аппетита: на второе у меня жареная курица…
— Свидетель бог, грех портить вкус такой толмы, съев после нее еще что-нибудь, — заметил Наапет.
— Ой, ослепнуть бы мне… — всполошилась Сатеник и поспешила на кухню. Она вернулась с новой миской толмы, откуда наложила щедрую порцию на тарелку Наапета.
Наапет ладонью расправил усы и, подняв стакан, обратился к Сатеник:
— Сестрица Сатеник, не мало ты натерпелась в жизни. Но раз даровала тебе судьба такое счастье, как заботливого мужа и хорошего сына, — довольно горевать. Теперь и тебе, и мне лишь одно остается пожелать — чтоб судьба пощадила нас и мы больше не знали горя.
— Да услышит и исполнит твое пожелание господь, — тихо отозвалась Сатеник.
После этого выпили за Наапета, пожелали Асканазу благополучного путешествия, Михрдату — здоровья, а отсутствующему Габриэлу — счастливой жизни.
В заключение Сатеник подала клубнику.
Михрдат помог жене убрать посуду со стола, вставил папироску в длинный мундштук и с наслаждением закурил.
Наапет достал из кармана четки; перебирая их, он подошел к окну и обратился к Асканазу:
— Погляди-ка, как ясно видны обе вершины Арарата!
— Да, чудесно. Дом Михрдата хорош тем, что стоит выглянуть в окно — и перед тобой оба Арарата!
— Десять лет гляжу на них и не могу налюбоваться! — подхватил Михрдат.
Все трое вышли во двор, уселись на длинную скамью и с минуту молча глядели на заветную гору. Чуть видная тучка медленно плыла по небу между Большим Араратом и Малым.
— Действительно, можно всю жизнь любоваться этой картиной и она не надоедает: ведь каждый час Арарат выглядит по-иному… — произнес Асканаз.
— Он сейчас похож на старого льва… — заметил Михрдат, выпуская дым из ноздрей. — Гордого, величавого льва!
— А в облачные дни оба Арарата кажутся головными верблюдами каравана…
— А то словно огромные головы сахара среди поля!
