— А кто такой этот Василий Власович?
Оксана рассказала о посещении Василия Власовича и описала его внешность.
— Ты говоришь, среднего роста, худощавый, часто мигает… — Асканаз словно хотел что-то припомнить. — Аллой он интересовался?
— Интересовался, говорил так заботливо… А после того как он пообещал помочь Марфуше, я чуть было не открыла ему сердце!
— Нет, нет, Оксана! — нахмурился Асканаз. — Что можно ожидать от человека, поступившего на службу к фашистам? А расспросы этого человека вызывают у меня глубокое подозрение.
— Вот эти-то подозрения и убивают меня! Я еще не научилась узнавать людей, все время помнить о том, что нельзя со всеми говорить начистоту, говорить то, что есть на самом деле! Алла недаром смеялась надо мной: «Что у тебя на сердце, то и на языке». А каково наше положение теперь? На каждом шагу тайны, секреты, приходится обдумывать каждое слово… А я совершенно не привыкла к этому, дорогой мой!
— Тогда, когда царит насилие, тайны создаются сами собой. Ты должна серьезно обдумывать каждый свой шаг, дорогая Оксана, и поступать только так, чтобы это было на пользу общему делу.
— Вот и Алла это говорила. А я ничего не умею делать! Мой Павло иногда шутил, что я, кроме крепдешинов и фасонов туфель, ни о чем не умею говорить. А теперь все иначе: Оксана, храни тайну, Оксана, говори с одним так, а с другим этак! Совсем у меня голова закружилась!
— От людей близких не стоит и нельзя хранить тайны. Ну, а эти, — Асканаз с отвращением махнул рукой, — это же не люди… Дорогая Оксана, вся наша страна ведет борьбу не на жизнь, а на смерть. И здесь, в тылу, у нас есть тысячи таких бесстрашных советских людей, как Алла Мартыновна…
Оксана вздрогнула, у нее невольно вырвалось:
— Откуда ты знаешь, что Алла…
— Она писала об этом в одном из писем Денисову…
Лицо Оксаны просветлело. Теперь для нее все стало ясно. Она поняла теперь, что ей незачем скрываться от Асканаза.
— Единственное мое утешение — это Алла, я понимаю, что надо брать с нее пример… За это время я видела ее всего один раз и то ночью. А когда я вижу ее или только слышу о ней, я чувствую какую-то уверенность, верю, что фашисты не могут долго продержаться, что будем мы жить по-прежнему! Вот и сейчас ты здесь, поэтому я воспрянула духом. Спасибо тебе за это, дорогой! Но ведь ты должен уйти… И снова одиночество, та же тревога, та же неопределенность…
— Дорогая Оксана, твердо помни только одно: все это временно, и наберись мужества. Будь осторожна, никакого доверия ни фашистам, ни людям, которые служат у них!
