Анна Шипунова, судья Коношского райнарсуда: «Мне очень хорошо помнится, что высланный Бродский был осужден за отказ собирать камни с полей совхоза “Даниловский” на 15 суток ареста. Когда Бродский отбывал наказание в камере Коношского РОВД, у него был юбилей (24 мая 1965 года Иосифу исполнилось 25 лет. – Прим. авт.). В его адрес поступило 75 поздравительных телеграмм. Мне стало известно об этом от работницы отделения связи, она была народным заседателем в нашем суде. Мы, конечно, удивлялись – что это за личность такая? Потом мне стало известно, что к нему на юбилей прибыло из Ленинграда много людей с цветами, подарками.
Коллектив поздравляющих направился ко второму секретарю райкома Нефедову – с тем, чтобы он повлиял на суд. Нефедов мне позвонил: “Может, освободим его на время, пока люди из Ленинграда здесь? Мы, конечно, вопрос рассмотрели и освободили Бродского насовсем. В камере он больше не появлялся”».
Весной 1965 года Иосиф познакомился с начальником местного АХО (административно-хозяйственного отдела) Коношского райкомхоза – участником войны, офицером армейской разведки, одесситом Владимиром Михайловичем Черномордиком. В ведении АХО были парикмахерские, бани, дом быта, ремонтные мастерские.
По одной из версий в Архангельских краях Черномордик оказался во время оно, после отсидки в северных лагерях. Но в Коноше середины 60-х годов Владимир Михайлович был человеком известным и весьма влиятельным.
С Бродскими они сошлись на почве любви к поэзии и литературе. Кроме того, что Черномордик под свое поручительство записал Иосифа в местную библиотеку (а заключенным и поселенцам это было категорически запрещено), он устроил своего молодого друга, которого он был старше на 16 лет, в местный дом быта разъездным фотографом, то есть перевел Иосифа с сельских работ на городские. Сделать это удалось благодаря участию врача-терапевта Коношской районной больницы некоего Эриха Андрэ (немецкого ссыльного), который подготовил официальную справку о больном сердце Бродского.
Таким образом, подаренный ленинградскими друзьями на день рождения велосипед оказался как нельзя кстати. Как, впрочем, и привезенные отцом в Норинскую фотоаппараты. Проявочные бачки, фотоувеличитель, химикаты, фотобумагу и пленку исправно выдавал любезный Владимир Михайлович Черномордик.
И без того щадящий режим на поселении был сведен для Иосифа к более или менее сносному проживанию, единственным ограничением которого было обязательное нахождение в ночное время суток в Норинской.
