— Хм! Читатели! Ну и что ты этим хочешь сказать? Что такое, с позволения сказать, «чтение» вполне безопасно?
— Началось! Ты только без этих… Без своих педагогических ноток. Ладно?
— Хорошо. Но… Игорь! Ведь у нас один-единственный сын. Неужели тебе все равно, что у него в душе и в голове творится?
— Нет, конечно не все равно. Но мне кажется, что парень у нас растет нормальный. Учится сносно. Занимается спортом. По улицам с ножом и наркотой не ходит.
— Еще этого не хватало!
— Вот-вот. А ты посмотри, что нынче происходит в молодежной среде! Да не тебе это говорить — ты сама в этой самой среде с утра до вечера. Сколько наркоманов в вашей школе выявили?
— Двадцать человек. Но это те, кого с поличным поймали. Директор считает, что их на порядок больше.
— А я что говорю! Вот где беда так беда! А тут какие-то резинки. Делов-то! Кстати. Ты ничего такого за ним не замечала?
— Чего «такого»?
— Например, глаза осоловевшие или… Что там еще? Возбужденность, веселье неуместное… А руки! Руки ты у него видела?
— Господи, Игорь! Что ты говоришь?
— Я знаю, что говорю. Так видела или нет?
— Видела. Вчера из ванной вышел. Вроде все чисто. Следы уколов я бы заметила.
— Фу ты! Черт-те что в голову придет. Вот что значит — взрослые дети.
— Да какой он взрослый? Мальчишке пятнадцать лет, а уже все успел, все познал. Что дальше-то?
— Успокойся. Все о’кей будет. Остепенится. Поймет, что жизненные ценности не только те, что в трусах. А есть еще карьера, служение делу, семья.
— Вот именно. Семья! Только как он это поймет, если его родной отец до сих пор не понял!
— Что ты хочешь сказать? Что я плохой семьянин?
— Я бы сказала, не очень хороший.
— Та-а-к. Начинается. Как это у тебя здорово выходит! Вроде с сына завела речь, а потом раз — и на меня свернула. Значит, я плохой. Пью, гуляю, денег в дом не ношу, на сына наплевал…
— Боже мой, Игорь! Как ты любишь утрировать, переиначивать мои слова!
Тогда в спальне они поругались не на шутку и на следующий день не разговаривали друг с другом. Вскоре все утряслось само по себе, но у Любы остался осадок в душе. С тех пор она больше не заводила с мужем разговоров о воспитании сына. Все, что ее волновало и тревожило в поведении Владика, она держала в себе. Если возникали проблемы, старалась справляться с ними сама, не посвящая в них Игоря. К университету характер Владислава сформировался, и многое в нем было не по душе матери.
Итак, она ждала мужа к пяти часам и готовила свой монолог.
