— Ну как? — спросила Нина.
— Хорошо, — выдохнул он, жадно дыша и чувствуя в воздухе запах луговых трав. — Вот, — сказал он и протянул ей поднятый со дна светло-желтый песок, сжатый ладонью в плотный комочек.
По лугу, громко сопя, шли коровы, за ними, щелкая длинным бичом, — пастух, а за рекой поднималось большое яркое солнце, и было уже светло.
— Эй, вы, — крикнул пастух, — а ну вылазьте из воды, пока вас судороги не поймали! Выдумали купание.
Они вышли на берег в прохладу утреннего воздуха и стали прыгать, чтобы согреться, и им приятно было чувствовать себя живущими в этом медленном времени между ночью и утром.
Они отцепили лодку, привязанную к толстому, обнаженному корню вербы — Нина открыла большой ржавый замок, а Чермен смотал короткую цепь, — оттолкнулись и поплыли наискось по реке к противоположному берегу. Гребла, стоя на корме, по-рыбацки одним веслом с правого борта, выправляя лодку на каждом гребке, Нина. Чермен смотрел на нее и удивлялся силе ее тонких загорелых рук. Они плыли к саду, к яблоневым деревьям, стоявшим на высоком правом берегу реки. За кормой по воде расходились, образуя острый угол, невысокие затухающие волны, тихо плескало, окунаясь, весло.
Пристав, они втащили лодку на берег, чтобы ее не унесло течением, и стали подниматься по крутой тропинке в гору, к саду. Сверху был виден поселок, и они обрадовались, разглядев свои дома, и показывали их друг другу, а в листьях яблонь шелестел проносящийся в высоте утренний ветер, и от солнца уже исходило тепло. Они вошли в сад, не торопясь, двинулись по мягкой комковатой земле к шалашу сторожа.
— Дядя Коля, — позвала Нина, когда они были рядом. — Дядя Коля, где вы?
Откуда-то выскочила небольшая белая собачонка и, радостно повизгивая, бросилась к Нине, стала прыгать высоко вверх, стараясь лизнуть ее в лицо. Нина присела на корточки и погладила собаку по голове. Та, разомлев, повалилась на землю, часто дыша, улыбаясь, показывая красный тонкий язык. Из шалаша выглянул сторож, сгорбленный, старый, одетый в серую стеганку и зеленый, по-военному сшитый картуз.
— Пришла? — сказал он хриплым от сна голосом и потянулся, разведя короткие руки. — Ты глянь, не проспала. А это что за цыганенок с тобой?
— Он не цыганенок, — ответила Нина. — Ты, дядя Коля, вечно что-нибудь придумаешь.
— Ну ладно, ладно, — улыбнулся сторож. — А хоть бы и цыган, так что? Залазьте в шалашик.
Они вошли — там было полутемно и пахло махоркой, мятой и яблоками, — сели на расстеленную овчину, озираясь, разглядывая нехитрое убранство шалаша.
