Ни-чё себе! | страница 2

А мальчишки «со стажем» строили корабли — с мачтами, трубами, якорями. Флотилии кораблей и корабликов бороздили с утра до вечера огородные лужи-моря. И мамы заполучали своих ребят только к заходу солнца, вымокших с головы до ног.

Да и как можно было покинуть огородные пространства, когда после парада-алле разыгрывались морские сражения, когда своим крейсерам, миноносцам, дредноутам шли на помощь их создатели, и с поверхности воды взлетали вверх фонтаны искрящихся ледяных брызг. Удачно брошенной прошлогодней кочерыжкой можно было потопить даже сооруженный из санок линкор.

Вечерами заделывали пробоины, латали мачты и надстройки, а если ремонтировать было уже бесполезно, строили новый корабль.

…Пальцы вспоминают. Постепенно вырисовывается корпус. Он, правда, немного походит на корыто, но для братьев это самый лучший в мире корабль.

Они прерывают меня громкими возгласами:

— А мы тоже пушки сделаем?

— И флаг! Да, папа?

— И мы будем капитанами?

— Он будет самый красивый и всех победит!

— Пап, — насторожился Ромка. — А если он уплывет до середины озера, как мы его достанем?

— Как, как? — презрительно хмыкает Яроша. — Глупый! Папа сплавает. Он, знаешь, как плавает! — смотрит на меня.

— Сплаваю, капитаны, — успокаиваю я ребят.

— До середины? — уточняет Ромка.

— До середины.

До середины озера мне плыть не пришлось. До середины озера наш кораблик не плавал. Но зато он переплывал самостоятельно проливчик, через который выходили в озеро со своих стоянок рыбацкие лодки. К днищу мы приделали резиновый моторчик с блестящим жестяным винтом. Когда винт с туго закрученной резинкой освобождали на воздухе, он превращался в желтый полупрозрачный круг. В воде винт крутился неторопливо. Было видно, как сверкают его золотые лопасти и толкают к далекому берегу наше судно.

Теперь кораблик прибит к шесту и поднят высоко над крышей нашей дачки. Его нос смотрит на поблескивающую в просветах деревьев середину озера, а винт, освобожденный от плена резинового жгутика, негромко и уверенно жужжит. Под это жужжание замечательно спится и видятся хорошие сны.

Спят капитаны. Наверху жужжит и рвется к цели пущенный с их легкой руки кораблик. У него впереди золотые дожди осени и серебряные шквалы зимы, снегопады и ледоходы, затишья и бури. Ему будет о чем рассказать после долгой разлуки. У него впереди встреча с нами.

— Пап, а зачем люди поют?

Мы идем по лесу напрямик. Точнее, не идем, а бредем. Уже три часа. Мы — это я и мой сын Ярослав, Ярошка. В руках у нас по банке. У меня трехлитровая, у него поменьше: собираем землянику. Ягод много в этом году. То там, то здесь на полянках среди берез и невысоких редких сосенок виднеются кустики с бордовыми налившимися каплями под резными листьями. Если на пути встретится взгорок, то можно лечь у его подножья, прижаться ухом к земле и посмотреть вверх. Тогда кажется, что кто-то ненароком густо рассыпал земляничные ягоды, до того красно от них. Собирай да собирай.