Л ю б о ч к а. Конечно, революция вечная.
О л ь г а. Была в райкоме?
Л ю б о ч к а. Ходила вместе с Андрейкой. Нашли товарища Осипова, и я ему всю жизнь папину рассказала, как и что. Почему он работает счетоводом, а мечтает о школе. Попросила помочь.
О л ь г а. Обещал?
Л ю б о ч к а. Сказал, что если папа согласится, то все устроит.
О л ь г а. Как мы это раньше с тобой не сообразили? Ладно, Алексей Семенович надоумил. Ведь теперь куда ни сунься, везде образованные нужны. А тут верно, что против квартального не потянешь. Теперь даже женщина должна уметь… (запнулась, подыскивая нужное слово) управлять, быть у власти… И Михаила Михеевича выпрямят. Хватит ему себя мучить.
Л ю б о ч к а. Если товарищ Осипов сдержит слово, для папы будет такая радость! Ему только немножечко надо помочь, поддержать, и он много, много хорошего сделает… Вы помните мою маму? Красивая она была?
О л ь г а. Очень. Душой красива.
Л ю б о ч к а. Папа все еще ее любит. Спросишь его о маме — он сразу весь изменится, глаза станут такими молодыми… Как ему, наверное, было больно, если он и теперь ничего не забыл. Тетя Оля, вы любите своего мужа?
О л ь г а. Люблю.
Л ю б о ч к а. Будете ждать его, пока он вернется? Другого не полюбите?
О л ь г а. Нет, не смогу. Антон для меня один. Мы еще поживем счастливо. Нелегкое наше счастье, зато дорогое.
Л ю б о ч к а (задумчиво). Я тоже так буду любить.
На площадке лестницы появляется Л ю д м и л а. Она еще очень красива, одетая в вечернее платье с низким вырезом, с пышной прической и наброшенным на плечи платком.
Л ю д м и л а. Поди, опять государственные дела обсуждали? Ну, конечно. Вот тоска. (Спускается вниз.)
Ольга делает вид, будто вспомнила неотложное дело, и уходит.
Е л е н а (в дверях). Иди, Любочка, покушай.
Л ю б о ч к а. Я хочу папу обождать. Вместе с ним поем.
Л ю д м и л а. Любочка, твой друг сегодня придет?
Л ю б о ч к а. Не знаю. Может быть… Ведь он хороший, правда?
Л ю д м и л а. Забавный. Мне нравится, как он про твое спасение рассказывает. Который раз — и ни одного нового слова. Затвердил, как «отче наш». Чернозем.
Л ю б о ч к а. Какая вы, тетя, грубая!
Е л е н а. Иди, картошка остынет.
Елена и Любочка уходят. Входит М и х е й.
М и х е й (искоса посмотрел на дочь). Для кого вырядилась?
Л ю д м и л а. Привычка.
М и х е й. Не угомонилась? Все судьбу пытаешь?
Л ю д м и л а. Что же больше делать? Сама искала, сама себя под откос пустила.
М и х е й. Работать надо. Тогда для дури в голове не будет места.
