Ш у л и г а. Как дочка-то? Все на этих островах?
С а в е л и й. Вернулась. В Москве сейчас. На курорт собираются.
Ш у л и г а. Поди, уж замужем?
С а в е л и й. Второй год, почитай. Внука жду.
Ш у л и г а (вздохнув). Это хорошо… А я вот пока все один. Не везет мне в любви.
С а в е л и й. Зато, наверное, в картах везет.
Ш у л и г а. Не играю, Савелий Тихонович.
В коридоре раздается звонок.
С а в е л и й. Уж не за визой ли кто еще с утра пораньше? (Идет в коридор. За ним — Шулига.)
Слышно, как открывается и закрывается дверь. Голос Савелия: «Передай привет всем, кто меня помнит… Через две недели буду как штык…» Стук двери. В комнату входят С а в е л и й и академик О с т р о в е р х о в.
О с т р о в е р х о в. Если не ошибаюсь — отец Егора Истомина?
С а в е л и й. Так точно, Илларион Александрович!
О с т р о в е р х о в. А вы откуда меня знаете?
С а в е л и й. Как же не знать-то вас? Во-первых, живем в одном доме, во-вторых, голосовал за вас; а в-третьих, если б не вы — лежать бы мне сейчас в земле сырой на Убинском кладбище.
О с т р о в е р х о в. Это как прикажете понимать вас?
С а в е л и й. В позапрошлом году, осенью, так прихватило сердце, что думал: все, крышка. Но кое-как выкарабкался. Сын положил в госпиталь, а вы помогли получить вот эту комнату.
О с т р о в е р х о в. Как сейчас здоровье?
С а в е л и й. Слава богу, ничего. Видите — готовлю снасти. Как только сойдет большой лед, сразу же тронусь на рыбалку. Прошу, садитесь, Илларион Александрович.
О с т р о в е р х о в (садится). У вас, я слышал, была сложная операция?
С а в е л и й. В ту же осень… Как только сын и дочь улетели в экспедицию — в тот же день положили на операционный стол. Наверное, излишне поволновался. Вот и шевельнулся во мне берлинский осколок. Да так шевельнулся, что небо показалось с овчинку.
О с т р о в е р х о в. А теперь как?
С а в е л и й (достает из кармана гимнастерки осколок, завернутый в тряпочку, подает его академику). Берегу от сырости, чтобы не заржавел. Двадцать шесть лет под сердцем носил.
О с т р о в е р х о в (рассматривая осколок). Да… А ведь сколько бед мог наделать. (Возвращает осколок.) Дети-то пишут?
С а в е л и й. Вчера сын звонил. Отчубучил такое, что я всю ночь не спал.
О с т р о в е р х о в. Не допускаю, чтобы Егор Истомин мог обидеть своего отца.
С а в е л и й. Не скажите: в тихом омуте черти водятся.
О с т р о в е р х о в. Неужели?
С а в е л и й. Женится на какой-то француженке. Вы только подумайте: мой Егор женится на француженке!.. Ну не шайтан ли?
