— Год с хвостиком. — Сказать правду этому четырежды орденоносцу почему-то язык не повернулся.
— Да ну? Целый год да еще — с хвостиком? Скажи на милость! А родом откуда?
— Ростовский.
— Это уж точно — врешь. Не видал я там таких. Там все ребята хватские, богатыри! А ты? Ну какой ты, извини за выражение, богатырь? Тоже мне атаман Платов…
Сергей безобидно улыбнулся минеру, украдкой любуясь им.
«Всего лишь ефрейтор, а на груди уже места для наград нету. Недаром — гвардеец. У меня же, кроме пуговиц, — ничего. Повезло лысому на войне, а на кой ему ордена и медали? Лет сорок небось, постарше Чуркина будет. Дед! Мне — без году восемнадцать…»
В центре колонны, наверное на приборе, засмеялись девушки. Минер даже рот раскрыл, настороженно и улыбчиво прислушиваясь:
— Это что у вас там за птички-канареечки?
— Никаких птичек. Девушки. Солдаты.
— Ну и как у вас?
— Что — как?
— Этого… Луной любоваться.
— А-а… Нет, у нас это не заведено.
— А ты прибауточку слыхал: «Время нейдет, а прямо катится, кто не любит, не пьет — после схватится»? Это, брат, кто-то как в воду глядел. Ух-х, мне бы к вам недельки на две присоединиться, славно б повоевал! — Минер окинул Сергея беглым взглядом, достал туго набитый кисет, свернул козью ножку, вздохнул: — Вот они — сорок пять, навалом, смирные лежат, а сорок шестая ахнет, гадина, — и нету славянина. Значит, не заведено, говоришь? Их-ха, не по-мужски это, атаман Платов.
Сергей вдруг его глазами увидел себя — щупленького, тонкошеего, в гимнастерке, изрядно заляпанной пушсалом, на которой пока ничего, кроме пуговиц, да и те закрашены, не блестят, остро ощутил свою непохожесть на этого усача с крохоборскими замашками и, расправив гимнастерку под замызганным брезентовым ремнем, выпалил резко:
— Ты что же, дядя хватский, у самого полный кисет, а шакалишь? Ордена тоже небось выклянчил?
Минер сощурился — веки усмешливо подрожали, — покачал головой:
— Нет, браток, орден — не махорка, по просьбе не дают.
Присел на ворох мин спиной к Сергею. Его товарищи уже натягивали на колья вторую нитку «колючки», ограничивая обезвреженный участок. Сергей заметил: к четвертому орудию подошли, остановились по ту сторону озабоченный Мещеряков и командир взвода минеров.
— У меня ведь ни капли горючего, а я немедленно должен зарыть пушки… Ты уверен, старшой?
— Полная гарантия. Где мои орлы прошли — там чисто.
— Я ведь людьми рискую.
— Все понимаю. Давай акт. Подпишу и — будь здоров. Мне надо в городе порядок наводить. Каждый домишко с начинкой.
