Судья великодушно предлагал алиби и ждал от обвиняемого поддержки.
— Нет, нет, это невозможно, — твердо возразил он, — мы проверяем больного и результаты анализа вносим в историю болезни.
Ангел-хранитель настойчиво домогался помочь обвиняемому.
— Вы что же, настаиваете на том, что именно по вашей вине пострадал больной?
На этот вопрос ответа не последовало. Врач скучающим взглядом обвел судей и как бы в знак того, что ему нечего добавить, опустил голову.
— Почему вы не отвечаете? — спросил судья.
— Вы предупреждали меня, что не на все вопросы я обязан отвечать.
— Ну да, конечно, — едва скрывая досаду, согласился судья.
Этот упрямец становится невыносимым, он словно добивается обвинительного приговора. Уж не желание ли это покрасоваться перед друзьями и посмеяться над судом? Почему он не отвечает на вопросы, какие причины вынуждают его молчать?
Смутное чувство подсказывало судье, что следует проявить терпение, добиться доверия обвиняемого, как бы это ни было трудно. Он осведомился у заседателей, нет ли у них вопросов, и продолжал:
— Уверены ли вы, что в анализ клинической лаборатории не вкралась ошибка. Ведь всякое бывает…
Обвиняемый снова промолчал.
— Почему вы не отвечаете? — спросил судья.
— Мне не хочется об этом говорить, — последовал спокойный ответ.
— Вы можете потребовать, чтобы анализ был проведен вторично. Ведь в нем все дело, не так ли?
— Проверять анализ не стоит, — после короткого молчания ответил врач. — Ведь я и впредь буду лечить сырым мясом и, что бы ни говорили, в любой стадии болезни вводить уротропин…
— Зачем вы это нам говорите, — начинал уже сердиться судья, — ведь уротропин дозволенное средство.
— Дозволенное, — с усмешкой, показавшейся судье вызывающей, проговорил врач, — однако же никто не станет давать его больному, когда показаны другие средства, хотя бы они и были бесполезны. Не показано уротропином лечить психических больных, а я лечу, и небезуспешно.
Сумасшедший человек, уймется ли он наконец!
— Выложите уж сразу все, что вы себе позволяете, — резким движением отодвигая дело, запальчиво проговорил судья.
— Всего не перескажешь, — самым серьезным образом ответил врач, — уротропин, как и сырое мясо, укрепляют больного: одно своими сокровенными соками, а другой — обезвреживая продукты жизнедеятельности организма. Я не раз убеждался, как целебно действуют на больного ничтожные дозы пчелиного яда…
— Что такое? — испуганно спросил судья. — Какой яд?
— Пчелиный, — ответил обвиняемый. — Вы разве не слышали?
