Он остался один на поляне. Машина уже уехала, Степаненко ждал на берегу.
Письмо было такое же, как и другие письма в последнее время, — приветы, стандартные фразы, что жизнь и работа идут попрежнему, и такой же стандартный вопрос: «Как у тебя дела?» А он знал, что его «дела» не так уж сильно ее интересуют. И было очень обидно. Ведь так коротко и сухо можно писать разве что случайному знакомому. Пусть прошла любовь… Ну, а дружба?.. Неужели в ее душе не оставили никаких следов общие дороги войны?.. Ведь не случайными попутчиками они были, а товарищами в долгом и тяжком пути, который связывает людей навеки. Да, так, кажется, кончалось ее письмо в госпиталь, где он лежал раненый. А может, она никогда и не любила его?
В Ленинграде у Воронова был друг по институту. Воронов познакомил его с Ольгой. Они стали встречаться довольно часто. Бывали в театре, то втроем, а если Воронов был занят, то и вдвоем. Воронов не ревновал. Ольга как-то с усмешкой спросила, а не боится ли он за нее? Когда они разъехались, Воронов не раз думал, не было ли там чего-нибудь большего, чем простое знакомство. Потом эту мысль он отбросил. Друг писал ему, что работает в Архангельской области, женился, счастлив.
Воронов опять перечитал письмо. А может, это не равнодушие, а обида на него? Эта мысль тоже иногда возникала. И каждый раз он решал, что поедет к ней в Ростов и выяснит. И почему-то все откладывал, ждал. Он положил письмо в конверт, зачем-то прочел адрес и сунул письмо в карман. Зорька стала тереться о его ногу.
— Пошла прочь! — Воронов сердито прикрикнул, пнул собаку ногой, потом вдруг наклонился и ласково погладил. — Любишь ли хоть ты меня? Ну и то хорошо. Пошли к лодке. Нас Степаненко ждет. Или по берегу пойдешь? — Он взял собаку на руки. Зорька не визжала и лишь старалась лизнуть его в лицо.
Однако в лодку Зорька не влезла. Она не любила Степаненко, который всегда дразнил ее.
Степаненко сел на корму, а Воронов снова взялся за весла. Солнце взошло, и по озеру плыл туман. На поверхности воды играл легкий ветерок. Воронов греб, задумчиво глядя на водный простор.
— Какое красивое утро, — сказал он, чтобы не молчать.
Степаненко ничего не ответил.
— Первая древесина скоро прибудет в Туулилахти, — продолжал он.
Степаненко не откликнулся и на это. «Что за человек? — с любопытством подумал Воронов. — Едет на работу и даже не интересуется, что там надо делать». Он стал рассказывать, в каком месте камни, которые надо взрывать.
