— Ты так замерзнешь, — сказал он, скинул куртку и накинул ей на плечи. — Пойдем в дом. Скажешь мне, что случилось?
— Скажу. Только уже все равно. Ты убил того самого. Вон висит, — девушка покосилась на распяленную шкуру.
— Ты… обиделась, что это я его убил, а не Тан? — произнес Айлан первую пришедшую в голову глупость. — Так я добил. Твой отец хорошо ему шкуру попортил, утром покажу, куда именно угодил. Будь это хоть самый-пресамый оборотень, он все равно бы сдох к утру. Я просто вовремя рядом оказался.
— Почему?
И после этого короткого вопроса охотник на оборотней вдруг понял, что просто выстрелить твари в пасть — самое малое дело…
— Оденься, а потом поговорим, если хочешь, — выкрутился он, но это неожиданно помогло.
— Да, верно, папа же говорил… — сказала девушка. — Нельзя ходить раздетой, ни в коем случае нельзя. Я сейчас приду. Не убегай — найду по следу.
«Даже не сомневаюсь…» — подумал Айлан, добыл из вьюка фляжку и сделал один глоток — больше нельзя было, чтобы не потерять ясность рассудка.
* * *
Она вернулась одетой точно так же, как здешние деревенские девушки: длинная рубаха, поверх — плотная то ли тканная из лоскутов, то ли вязаная юбка длиной чуть ниже колена, шаль на плечах. Недешевая шаль, отметил Айлан, наверно, Тан баловал дочь. Хотя перед кем ей красоваться?
Голова у нее была повязана опять же по-деревенски, но не по-здешнему. Здесь девушки любили выпустить из-под платка длинные косы, а тут… даже волоска не выбивается. Хотя чему там выбиваться-то?
— Зачем смотришь? — спросила она.
— Сравниваю, — честно ответил Айлан. — Здесь не так голову покрывают.
— Я знаю. Но мы не здешние, всем известно. А если ты про косы… отрезала. У нас так положено, когда горюешь по близкому.
— Ошейник сними и спрячь, — посоветовал он, попытавшись перехватить взгляд светло-карих глаз, но не преуспев в этом. — Хотя… Все равно могут заметить, что показываешься или ты, или собака.
— Собака дом сторожит… А почему ты решил, что я покажусь? — встрепенулась девушка.
— А жить чем будешь? Одной охотой?
— Припасы есть…
— Надолго хватит?
— Мне одной, может, на полгода. С охотой точно не пропаду.
— А одежда? Ты еще… — Айлан присмотрелся. — Сколько тебе лет?
— У нас считают вёснами.
— Неважно! Вёсен сколько?
— Шестнадцать полных.
— Ну так ты еще вырастешь. Если не вверх, то вширь. Только не говори, что Тан запас материю, а ты шить умеешь!
— Умею. Заплатку поставить, шов сделать… А так вот, — она расправила юбку, — тоже могу, но плохо. Мама не успела научить.
