Но тут появился старик Парфен. Он почему-то не вошел в палатку, а остановился у входа и, несмело заглядывая внутрь, попросил хлеба.
— Не хватило у меня малость, — сказал он, — а ребятки торопятся. Вот мне и некогда в ларек бежать.
Настя резала хлеб, а Парфен переминался у входа и все таращил единственный глаз свой, стараясь издали посмотреть на Катьку. Та зашевелилась, подняла голову, но, увидав старика, легла опять, отвернувшись к полотняной стенке лицом.
Когда Парфен ушел, девицы подступили к Кожевниковой, — но она сослалась на простуду:
— Вчерась ковшик воды выпила… студеной… да искупалась… Вот и схватило.
И было на то похоже. С ее лица понемногу сходил густой и жаркий румянец, ввалившиеся глаза казались уже свежее, а синие, точно искусанные, губы начинали будто розоветь, и дышалось ей легче.
— Ничего, пройдет, — с беспокойством глядела на нее Настя. — У Степаниды ромашка есть, я сейчас принесу…
Она убежала в крайнюю к лесу палатку и скоро вернулась с сумочкой.
— Вот и здоровья тебе принесла… Заварю кипятком и выпей — все как рукой снимет.
К общему удивлению, Катя запросила денег.
— На что вам? — спросила Мария, не спуская с нее настороженного и недоверчивого взгляда.
— Я отдам… надо мне… пятнадцать рублей…
— Не в город ли хочешь?
— Да, ко врачу… частному… а здесь лекаря-то плохие.
В это верилось, но денег от получки осталось в обрез: кое-что понадобилось купить каждой, а следующая будет только через неделю. Все же сложились по трешнице, потому что просила на нужду, из которой надо было выручить, и Настя, передавая деньги ей в руки, наставительно сказала:
— На, лечись на добро здоровье. Почти последние отдаем. — И сердитая зоркость засквозила в ее лице. — Только смотри у меня!.. с ребенком чего не наделай. Тогда и не приходи.
— Чего учишь… и сама знаю.
— Знай-то знай, да с подругами так не живут… больно скрытная ты. Когда вернешься?
— Приду… поскорости, — неопределенно ответила Катька, явно тяготясь расспросами.
— Подождала бы тетю Варю.
— Ну да подожду… не украдкой ведь, а по совету.
Девицы ушли, а вскоре после них Катька услала пожилую работницу за лекарством в Ключиху и, оставшись одна, села за стол.
Есть не хотелось, но она жевала долго — про запас, одобряя черный хлеб свой чужим сахаром. Потом, наевшись до одышки, надела на себя все, что имела, чтобы не нести большой узел, и пошла той окольной проселочной дорогой, где не могла встретиться ей Варвара.
Пройдя версты три, увидела встречную грузовую машину, одиноко стоявшую вдали посреди дороги, которую сжимал с двух сторон густой кустарник. Шофер лежал на спине под колесами и что-то устраивал.
