Окликнув Марию из своей комнаты, вошла Фаина Львовна, захватив по чашке кофе — себе и ей, лежавшей на постели. Она села на краешек кровати и заговорила о своем невинном девичестве, о первой любви, о неудачном, своем замужестве: первый муж ее бросил, второго выгнала сама, — и не жалеет ни того, ни другого.
— Да, детка моя, все было… Но потом я научилась жить. И мне стало очень легко.
Все, что говорила она, начало казаться правдивым. Мария уже не испытывала к ней того неприязненного чувства, которое с такой силой родилось в ней в то утро, когда Фаина примеряла на себя халат; не было уже и той настороженности, с какой она слушала ее раньше.
А Фаина опять глядела ей в лицо и, качая рыжими волнами густых крашеных волос и почти наваливаясь грудью в оранжевой бумазейной кофте с крупными, как крыжовник, пуговицами, восторгалась:
— Ох, детка моя, с такой красотой да не жить!.. Да самой работать — это губить свой короткий век… Ну посмотри на себя. — И, проворно сбегав к столу, поднесла зеркало к ее лицу.
Мария увидела свои глаза — большие, серые, с затаенным жарким блеском, окруженные синевой; нежной белизны лицо с едва заметным румянцем на щеках, большой чистый лоб, густые темно-русые волосы, — и отвела от себя руку Фаины с зеркалом.
— Вот видишь, тебе самой приятно, — улыбнулась хозяйка. — А другому?.. — О-о!.. Я не красива, нет, я не красива и немножко стара, но и на этот мед найдутся пчелы.
Фаина встала, чтобы идти к себе:
— Ну я заговорилась с тобой… Это — от скуки… Да!.. я забыла показать тебе одну вещь. Только — по секрету, — сказала она с ужимкой, двинув густой подведенной бровью, и подняла палец, на котором блеснуло золото.
Она принесла из своей комнаты обложку патефонной пластинки и подала Марии. На желто-серой обложке были написаны карандашом четыре неровные строчки, разные по почерку, — по-видимому, писали двое:
«О чем задумался, Иван?»
«Не знаю. Кажется, влюблен, как мальчишка. И робею».
«В кого?.. Уж не в мою ли квартирантку М.?»
«Вы угадали. Но — молчите. Прошу вас».
Мария вспыхнула от гнева, точно оскорбили ее при людях, и отвернулась к стене. Она хотела узнать, кто угрожал ей, чтобы приготовиться к отпору сейчас же, но язык не поворачивался спросить…
То, что сообщила Фаина, могло быть и правдой, но это было не нужно Марии совершенно… Но кто же этот Иван?.. На вопрошающий взгляд Олейниковой хозяйка ответила с лукавством опытной во всем женщины:
— Ну, детка моя, ты его знаешь. Он был без меня… Иван Забава… Почтенный, одинокий мужчина. Он не так красив, чтобы… но зачем мужчине красота?.. Он зарабатывает много, одет прилично… И я могу повлиять на него… Чему ты удивляешься?.. Мы с ним давно знакомы, друзья.. Помнишь, у меня были гости?.. вот в тот вечер он и увидел тебя. И я сразу заметила по его глазам… Но при людях спрашивать неудобно, и мы обменялись письменно.
