— Железную кружку купи, — посоветовала Настя. — Большую, как у меня… выпьешь одну — и хватит. И не разобьешь.
— Ладно, — соглашалась Олейникова, уже улыбаясь.
Усталые после дороги и бессонной ночи, они легли отдохнуть на чужой кровати, и Настя только теперь спросила:
— Виделась с ним?.. Что хоть говорит-то он?
— Уехал.
— Когда это?.. А скоро ли вернется?.. Может, еще уладится дело-то… Нет?.. Почему?..
— Долго рассказывать, — ответила Мария и махнула рукой, показывая этим, что все кончено.
Обдумывая завтрашний день свой, она собиралась сходить в отдел народного образования, потом купить книг, какие потребуются для работы.
Настя была старше ее, два лета работала грузчицей, и за это время городские нравы сумела разглядеть, а перед жизнью никогда не только не терялась, но даже не робела.
Еще в детстве лишившись отца (его убили на турецком фронте), она с восьми лет работала с матерью в поле, а когда вошла в силу, легко справлялась с сохой, с лошадью, — возила дрова, ездила на мельницу и вместе с мужиками починяла дороги.
Смуглое, чуть продолговатое лицо ее, черные брови, густые смолистые волосы, решительная походка, быстрый, немного сердитый взгляд и громкий густой голос, — все в ней сразу и надолго запоминалось…
И вот теперь, в городе, когда обстоятельства жизни свели их вместе, они — каждая по-своему — довольны были друг другом.
Работу найти оказалось просто: Настю в тот же день приняли в бригаду Варвары Казанцевой, где она работала прежде.
На другой день Настя под вечер пришла вместе с Варварой Казанцевой — низенького роста, худой женщиной, лет сорока, с маленьким в морщинках лицом, с карими умными спокойными глазами; на ней было темное сатиновое платье и белый платок на голове. Несмотря на долгую жизнь в городе (она работала в порту восемнадцать лет), какая-то особенная деревенская простота в ней хорошо сохранилась. Настя вчера рассказывала Марии, что Варваре в свое время жизнь далась не легко.
Казанцева по-хозяйски оглядела комнату, где поселились девушки, и, расспросив Олейникову, посоветовала ей идти в порт учить малограмотных. Два дня спустя Мария получила работу.
Так, на новом месте начала обживаться Олейникова, предупредив Настю, чтобы ничего не сообщала о ней в деревню:
— Придет время, напишу сама..
