— Тебе же еще год, — сказал Егорка.
— Мой друг, талантливому актеру учиться не надо. Сапожному делу учатся, а мы от природы. Что с горы не дано, в аптеке не купишь.
Димка молчал. В минуты переживаний ему стало заметней, что Владьке никто не нужен, лишь бы провести время да еще и выпить на чужие денежки. Он теперь после провала ни во что не ставил Димку, и тот это почувствовал. Как будто уже во всем, во всем был Димка отныне ничтожен и пуст. Зато Владька без конца заигрывал с Егоркой.
Егорка был расстроен пуще друга.
— Что будем делать? — спросил он.
— Полежим, — ответил Димка. — Куда идти-то?
— Куда-нибудь в парк, к черту на кулички.
«Эх, — хотелось ему вздохнуть, — как подвел ты меня. Как бы мы жили вместе! Одному в Москве мне плохо будет. Ну, Никита, так он в университете…»
— Мальчики, — напомнил Владька, — магазин рядом. Я могу сбегать. О-о!
Сзади стоял Мисаил. Пиджак свисал с его плеч.
— Морды! — закричал он и воздел руки. — Я чувствую, у нас опять складывается прекрасный вечер воспоминаний. У меня стало хорошо на душе, вы слышите, у меня стало хорошо на душе, как только я увидел вас. Меня с утра тошнило, я кончался, жизнь не мила, я хотел звать попа; потом сообразил, что это я триста грамм сметаны хватил, и пошел в парную. Меня развезло. Я снова жизни полн, таков мой организм! Как будто с меня сияли гробовую крышку и сказали: «Вставай, ты еще нужен миру для разнообразия».
— Мисаил, конкретней, — сказал Владька. — Магазин рядом.
— Я не пью, бог с тобой. Я зарабатываю меньше всех.
— Кончай ныть, — сказал Владька. — Давай пятерку.
— Нет у меня. Я не пью. И не уламывай! Знаешь, что я слабохарактерный, все равно не дам! Кстати, довожу до сведения любителей художественного слова: у меня меняется адрес. Слушать стихи Баркова приходите на улицу Ермоловой.
Егорка лег на постель, подложил руки за голову. Он устал. Димка тоже сидел тихий, слушал и не слушал.
— Что вы задумались, морды? — спросил Мисаил. — Я забыл, как вы? Прошли на второй тур?
— Нет, — сказал Димка.
— Я тебе говорил, не ходи без меня.
— Меня ждет прекрасная женщина, — сказал Владька. — Вы мне надоели.
— Ты ей тоже, — сказал Мисаил.
— Я иду к прекрасной женщине!
— У тебя не было еще ни одной красивой бабы. Я видел. И почему ты любишь таких толстых? У тебя крестьянский вкус.
— Я иду к прекрасной женщине!
— Уходи скорей, ты меня иссушил, все равно не дам ни копейки. Иди к своей продавщице. Продавщицы оценят твою смазливость, но, поверь, ни одна интеллигентка тебя близко не подпустит.
