Вся литература, даже техническая, занимается не столько сущностью самой «тайны», сколько ее ароматом. Призрак жар-птицы висит над станком почти каждого скрипичного мастера. Только самые дешевые и не уважающие себя ремесленники не вздыхают о ней.
О производстве скрипок принято говорить почтительным шепотом.
Не говорят — «изготовлять» или «делать» скрипку. Существует специальное выражение — «строить скрипку». Каждую скрипку строят, как дом, как корабль, как сложное и большое произведение искусства. Но ее строят без чертежей и планов, а по вдохновению.
Если же есть чертежик, то он раскрывается только ночью и прячется в самый потаенный угол мастерской. Это чертеж собственного опыта. Это искусство плюс немного алхимии. Это великий дух цеха мастеров скрипки.
Пожалуй, самая большая удача Льва Добрянского была в том, что его отец не был скрипичным мастером, и дед не был мастером, и сам он не был учеником мастера скрипок. Он вошел в этот мир легкой походкой свободного и любознательного человека, без цехового груза за плечами. До того он был немного артистом-любителем, прекрасным стрелком, пиротехником, выпустил две книги стихов и написал либретто оперы «Бахчисарайский фонтан». Наконец он заинтересовался скрипкой. Возможно, тут сказалась старая любовь бывшего скрипача оркестра Ришельевской гимназии. А может быть, на это дело его толкнула страсть исследователя-изобретателя.
Он занимался лаком для своих опытов. Приятель сказал ему: «Ты знаешь, старинный итальянский лак нельзя разложить. Тайна». Он достал итальянскую виолончель и содрал с нее два стакана лаку. Тут он впервые столкнулся с миром «итальянских тайн». Во всяком случае, перед ним легли сорок лет жизни музыкального мастера и изобретателя.
В конце прошлого столетия в газетах появились первые заметки об изобретениях Добрянского, совершенствовавших звук скрипки. Он был вызван в Петербург начальником придворного оркестра и Музыкального музея. Созвездие авторитетов с профессором Ауэром во главе дало о его работе блестящий отзыв. Газеты заговорили о Добрянском. В его мастерскую, в Одессу, пошли вереницы заказов. Ему присылали скрипки для переделки даже из Сибири. Тут открываются альбомы бесчисленных благодарностей Добрянскому. Из дрянных инструментов он делает чудеса.
Это была «прикладная» слава добропорядочного ремонтера, гардеровщика, как их называют в музыкальном мире. Он хорошо чинит скрипки, остальные размышления мастера никого не интересовали.
