— А ты что же, контра, за царя? — повернулся к нему Барнаба и покосился на крестьян, толпившихся вокруг. — Советская власть — истинная наша благодетельница. Правильно я говорю, соседи?
— Правильно! — подтвердил Бачуа Вардосанидзе, хотя его и удивило, что Барнаба вдруг начал ратовать за Советскую власть.
— Так о чем же думать, друзья? — горячо продолжал Саганелидзе. При такой власти мы как у Христа за пазухой! Напишите нашему правительству о своей нужде, попросите построить для села мост. У крестьянина в кошельке каждая копейка десять раз пересчитана и переложена. А казне три-четыре тысячи — сущий пустяк! Правительству такая трата нипочем! Правильно я говорю или нет?
— Правильно! Напишем правительству! — поддержал его Аслан.
Налог и повинность — эти два слова Аслан слышать не мог.
Бачуа наконец сообразил, куда метит Барнаба.
— Уезд уже выстроил нам школу в этом году, — сказал он. — Покажем теперь, что и мы тоже с усами.
Аслан разозлился:
— Покажем! Покажем! Тебе что — больше всех надо? Пускай правительство построит нам и мост.
— Правильно говоришь, Аслан, пусть построит. А мне завтра некогда, мне нужно в Маглаки, на похороны, — сказал кто-то.
— И мне некогда!..
— А мне нужно…
Крестьяне заговорили, перебивая друг друга. Каждый радовался в душе возможной отмене «мостовой» повинности, каждый вдруг только сейчас вспомнил, что завтра у него неотложные дела. А Барнаба с довольным видом наматывал на палец свой длинный ус — и улыбался: двести рублей почти спасены.
Белолицая худощавая женщина собирает на балконе ужин. Вокруг закопченной лампы роятся ночные бабочки. Они бьются о стекло и с опаленными крыльями падают на поднос. У дверей кухни шепотом спорят двое малышей — девочка и мальчик. Они стащили со сковороды куриную печенку и никак не могут ее поделить. Тарасий взял пальцами мамалыгу, обмакнул ее в острый соус, наскоро проглотил несколько кусков и встал.
— Подожди, я сейчас подам курицу! — крикнула ему жена.
— Некогда, некогда! — Тарасий вытер пальцы о вязаные ноговицы. — Этот дьявол Барнаба никак не уймется! Сегодня утром он, оказывается, начал мутить крестьян из Гранатовой рощи. Те поддались на уговоры и не хотят завтра выходить с арбами на работу. Пойду к председателю, завтра надо срочно созывать сходку. Вот собака! — в сердцах добавил он, спускаясь по лестнице.
Секретаря земоцихской партийной ячейки Тарасия Хазарадзе односельчане любили за то, что он охотнее слушал, чем говорил. «Кто умеет слушать, тот и работать горазд», — одобрительно отзывались о нем крестьяне и частенько приходили к нему со всякими своими заботами и хлопотами, поделиться бедой или спросить умного совета.
