— Приехали, Меки, давай сходи, — сказал он и положил на ладонь извозчика обещанный рубль.
Извозчик отъехал, а они перепрыгнули через канаву и укрылись под железным козырьком калитки.
— Куда ты меня привез, Даху? Духаном здесь не пахнет и шарманки не слышно, — сказал Меки.
— А это уже все было, мой хороший, — почему-то шепотом сказал Дахундара. — Разве мы в чем-нибудь отказали душе своей? Вчера багдадское пили, сегодня утром чистейшей чачей опохмелялись, а соменка какого нам подали, с какой подливкой! А шарманку ты какую крутил — настоящая «Нечада» из самой Одессы! А фаэтон с колокольчиками — это тебе не пролетка кривого Мито. Может, ты скажешь, чего еще не было?
Меки мотнул головой:
— Спасибо, Даху. Все было. Все как у людей.
— А вот не все, — хихикнул Дахундара. — Не довертели мы до конца колесо. Кутеж без девочек — разве это кутеж! Ну что мы потом вспоминать будем? Только соменка с уксусом. Нет, брат. Раз уж сошел с ума, не лезь сам в смирительную рубаху. Видишь окна?
— Вижу.
— В этом доме такие девочки живут, на них что верхнее, что исподнее — все из шелка и парчи. Ну, что скажешь? Деньги ведь твои?
Меки промолчал, но не потому, что деньги тратились из его кармана, — его само слово «девочки» на месте пришибло. Он еще не бывал в постели у женщины, но какие они, эти хонские девочки, уже хорошо знал. Цирюльник Самуил только о них и говорил, возвращаясь по понедельникам из города. Соберет вокруг себя неженатых парней и такое накрутит, что они потом несколько дней как дурные ходят. И так он с этими девками целовался, и этак. На подробности цирюльник не скупился — все рассказывал старый похабник, и что было и чего не было. Смотреть на него противно — глазки масленые, а верхняя губа все подергивается, будто на ней муха сидит.
А сейчас Меки сам оказался у этого загадочного дома. И все-таки спасибо Даху, угадал, — признался самому себе Меки, и в его разгоряченной винными парами голове как стая ослепительных молний пронеслись пугающие, мучительные и все же влекущие к себе соблазнительно-чарующие видения. В залитую светом комнату — большие невиданные лампы горят по всем углам — врываются белотелые, пышноволосые женщины. На них, как и на Еве, ничего — даже ладонями срам свой не прикрыли. Как льнут они к нему, отталкивая друг друга, какие бесстыжие слова нашептывают на ухо. А какую выбрать?
Великая тайна плоти и крови сводит его сейчас с ума. Разве он жил до этого часа? Он спал, и снились ему только серые скучные сны. Но вот он, слава богу, проснулся и увидел, как живут свободные люди: без страха, без забот, ни господина, ни госпожи над твоей головой, иди куда хочешь, возвращайся когда хочешь, ты сам себе полный хозяин, сам вершитель своей судьбы. И как легко, оказывается, сбросить ярмо и вырваться на волю. Глупый ты, глупый, собирал деньги, копейка к копейке, чтобы привести с базара пару сванских быков, и не знал, деревенщина, что на такие деньги лучшие радости можно купить. Этот мир, оказывается, не на быках стоит.
