Духан закрылся только после полуночи. Меки едва держался на ногах от усталости и, когда хозяин ушел, лег на прилавок и некоторое время лежал не двигаясь. Все тело у него ныло. Потом, придя немного в себя, Меки зажег коптилку, разыскал иголку с нитками и сшил из какой-то старой тряпки мешочек.
Утром, чуть свет, он был уже в хибарке Дахундары.
— Здесь пять рублей! — выпалил Меки и сунул в руки изумленному могильщику мешочек и бумажные рублевки. — Вчера Эремо заплатил мне жалованье. Полагалось мне шесть рублей, да я разбил три тарелки, Эремо удержал с меня рубль…
— Хочешь, чтобы я сохранил?
— Да. Землю теперь раздают бесплатно. Я проработаю у Эремо еще два-три года. Он обещает прибавить жалованье. В каждую получку деньги буду приносить тебе. Буду прикладывать копейку к копейке. Прошу тебя: не давай мне из этих денег ни гроша, какая б ни была нужда! Этот мешочек мы будем развязывать, только чтоб положить туда деньги.
— Что ты задумал? Зачем так себя мучить?
— Зачем? — Меки покраснел. — В пятницу на базаре пару молодых бычков продавали за двадцать пять червонцев…
Дахундара прищурился и помахал перед его носом рублевками:
— Знаешь, сколько тебе нужно гнуть спину на Эремо, чтобы собрать двадцать пять червонцев?
— Знаю. Но неужели за три года я не накоплю? Куплю бычков, получу землю, поселюсь отдельно и…
Он не докончил: «…и женюсь на Талико».
Но Дахундара и без этого прекрасно понял, что хотел сказать его приятель, потому что хорошо знал о его мечте. Он одобрил решение Меки и обещал ему помочь. С этого дня все помыслы Меки сосредоточились на деньгах. Под Новый год Дахундара обычно привозил ему из Кутаиси кожу на каламани и черную сатиновую рубаху. В этом году Меки — единственный во всем селе — остался без обновки к празднику.
— Мой праздник будет в тот день, когда я куплю быков, — упрямо повторял он, и Дахундара, отправляясь в Кутаиси, не получил от него ни рубля на покупки.
Свое скудное жалованье Меки откладывал до последней копейки. Кроме того, иногда он немного подрабатывал, мастеря силки и капканы. В конце каждого месяца друзья высыпали содержимое мешочка на тахту, пересчитывали бумажные деньги, укладывали монеты столбиками. С какой надеждой, с какой глубокой верой глядел Меки на затертые бумажки, на новенькие блестящие серебряные монеты! Он смотрел на свою копилку, как набожная старуха смотрит на чудотворную икону. Потом они одну за другой опускали бумажки и монеты обратно в мешочек, и Меки, радостный и оживленный, отправлялся в духан. Все это время на сердце у него было удивительно легко.
