— Что правда, то правда, — согласился Бачуа, — из своих нам нужен тракторист, как можно наемному человеку такую машину доверить!
— Я тоже так думаю. Нужно обучить нашего парня. Только вот где этой премудрости учат? — сказал Тарасий и велел комсомольскому секретарю поехать на разведку в Кутаиси.
Вернулся Бачуа с хорошей вестью: неподалеку от Кутаиси при Наэкларской опытной станции уже работают курсы трактористов.
— Директор станции, по-моему, из наших краев, — сказал Бачуа. — Фамилия его Гегелия.
— А зовут как? — спросил Тарасий.
— Ладо. Он раньше был учителем на ферме.
— Так это же наш «Чай-Рами», — обрадовался Тарасий. — Давненько мы с ним не виделись! Ну, считай, Бачуа, что наше дело в шляпе.
— Мне сказали, что нужно поторопиться, не то все места займут!
— Не волнуйся, парень, «Чай-Рами» мне не откажет, — сказал Тарасий и все же заторопился, даже не переодевшись, — все-таки в гости к знаменитому агроному ехал, — он оседлал коня и поскакал в Наэклари.
АГРОНОМ ЛАДО ГЕГЕЛИЯ
1
Ладо Гегелия всю жизнь мечтал создать в Грузии плантации чая и рами. Кто-то из жителей Хони — людей насмешливых и острых на язык дал за это агроному-мечтателю звонкое прозвище «Чай-Рами». Ладо был сыном хонского торговца. В 1884 году, когда он еще учился в сельскохозяйственной школе, отец его, Захарий Гегелия, решил распрощаться с аршином и со счетами и через посредство знакомого подрядчика сблизился с одним англичанином-лесоторговцем по фамилии Найт. Это были те времена, когда чужеземное золото прокладывало себе путь в Грузию и немало иностранных кораблей бросало якоря в портах нашей страны. Западноевропейские купцы с лихорадочной поспешностью бурили богатые рудами горы Грузии, рыскали по ее необъятным лесам и безжалостно истребляли абхазский самшит, ангилойский орешник и имеретинский тис. В Хони и в Самтредиа греческие скупщики строили сушильни для шелка-сырца. Подрядчики и посредники стали цениться на вес золота.
Захарий быстро сообразил, что стоять сейчас за прилавком и зевая поджидать покупателей было бы с его стороны преступлением. Он закрыл торговлю и занялся посредничеством. Скоро он заслужил полное доверие Найта.
Умный человек был Захарий Гегелия! Он нисколько не был похож на тех прожженных комиссионеров, которые с первого же дня начинают обманывать своих хозяев и проваливаются на каком-нибудь грошовом мошенничестве. Хонский торговец прекрасно понимал, что, войдя в доверие к хозяину, он сможет с большей легкостью обворовывать его потом. Поэтому в течение первого года своей службы у англичанина он проявил исключительные честность и выдержку и не присвоил ни одной копейки, принадлежащей Найту. Хитрость эта удалась, и уже на следующий год Найт сделал Захария своим доверенным лицом. Добившись своего, Захарий развернулся вовсю и за один месяц возместил весь «убыток», который понес из-за вынужденной честности. Он выстроил себе в Хони, на Матходжской улице, двухэтажный дом и купил сорок кцев земли на берегу Цхенис-Цхали, которые сдал в аренду местным крестьянам.
