Толпа всколыхнулась. Кое-где послышались выкрики. Тарасий явственно слышал, как кто-то ругался, сыпал угрозами…
Он еще говорил, когда Меки, не успевший толком прийти в себя, появился на площади. Опасливо озираясь, парень смешался с толпой и укрылся за широкой спиной Бежана Ушверидзе.
Речь свою Тарасий сопровождал отрывистыми, энергичными жестами правой руки — словно с размаху забивал в стену гвозди. Сначала Меки, как завороженный, следил за его рукой, потом прислушался к словам, и то, что говорил Тарасий, захватило его целиком.
— Если спросить кулаков, то бедняки бедны потому, что ленивы. Неправда это, товарищи! Бедняку все равно не разбогатеть, даже если он будет работать день и ночь, не разгибая спины — дай бог ему свести концы с концами! А почему? Потому, что крестьянину-единоличнику все равно пороха не хватит!
«Правильно!» — подтвердил про себя Меки.
— Только коллективное хозяйство, только общий труд и машины могут спасти нас от бедности. Так говорит наша партия. Силы одинокого человека слишком малы, чтобы справиться с нуждой…
«Правильно! Все правильно! Как он хорошо говорит!» — волновался Меки. О, как мучительно бессилие одиночки! Он давно испытал это на собственной шкуре!
Меки беспокойно оглянулся. С кем бы поговорить? Кому рассказать, что творится в его взбаламученной душе? Перед кем раскрыть свое сердце?
«Говорят, в артель принимают и батраков… Может, и мне не откажут?»
Недалеко от него, там, где белели косынки женщин, показалась черная лохматая голова Дахундары.
«Будет потеха, приходи полюбоваться», — вспомнил Меки слова своего приятеля и вдруг понял, что означали намеки Дахундары и его пьяные подмигивания.
Он помахал могильщику рукой.
— А! И ты здесь? Вовремя пришел! — ухмыльнулся Дахундара.
Меки угрюмо спросил:
— Что вы задумали?
— Скоро увидишь.
— Знаю и так. Вы хотите сорвать сход! Я все слышал в духане! Ты-то зачем лезешь в это дело, Даху? Тарасий правду говорит, он за бедняков заступается…
— Э! Дал бы тебе бог ума, а мне — тысячу рублей! — усмехнулся Дахундара. — Тарасий Хазарадзе уже лет пять, как за бедняков заступается, только ведь речами брюха не набьешь! Иначе в Земоцихе не было бы человека жирнее Кирилла Микадзе. Тарасий каждый божий день угощает его сладкими обещаниями. А Кирилл так и не жиреет — тощий, как драная кошка.
— Ты все шутишь, Даху! — огорченно покачал головой Меки.
— Ничего, парень! Отольются кошке мышкины слезы!
Дахундара подмигнул другу, показал ему поднятый торчком большой палец и вмиг куда-то исчез.
