Однажды утром Тарасий послал землемера в долину, а сам отправился на Чиору, где члены артели расчищали под пашню заросший кустарником участок. Эта местность славилась своими дынями и арбузами, и правление решило разбить здесь бахчи на площади в три-четыре кцевы. С самого утра десятка два подростков рубили здесь кусты. По соседству Бачуа Вардосанидзе вспахивал свое поле. Веселый гомон доносился до него с Чиоры, и он чувствовал себя очень несчастным оттого, что не мог быть вместе с товарищами.
— Горит! Горит! Пожар! — гаркнул Чолика и поджег вырубленный кустарник.
Сухие ветки, хворост и валежник вспыхнули, как порох, взбодренное ветром пламя взметнулось выше деревьев.
— Старый мир, затхлый мир… — затянул Чолика, перескакивая через костер.
Глядя на него, Бачуа еще острее почувствовал свое одиночество. Он бросил работу и побежал на соседний участок.
— Рушится, горит! — подтянул он Чолике и ударил топором по колючим кустарникам.
Трещали искры, стучали топоры…
— Бачуа!
Бачуа оглянулся. Около брошенной им сохи стояла его старшая сестра Сашура.
— Единоличник, тебя зовут! — шутливо сказал Тарасий разыгравшемуся парню.
Бачуа вздрогнул, помолчал немного, потом криво усмехнулся:
— Смеешься надо мной?
— И не думал! Да постой же ты! Я пошутил, Бачуа! Куда ты? — крикнул вслед ему Тарасий, уже жалея о том, что необдуманной шуткой обидел своего молодого друга.
Но Бачуа даже не оглянулся.
Вдруг послышался топот. Тарасий обернулся, рукой прикрыл глаза от солнца, поглядел вниз по склону. Лицо его вытянулось: по тропинке во весь опор скакал на лошади землемер.
— Эти черти Варданидзе не пустили меня в долину! — издали крикнул он. Взмыленная лошадь влетела на вырубку и остановилась, кося на Тарасия испуганным глазом.
Оказалось, что Барнаба и братья Варданидзе с утра послали в долину своих людей. Они пригрозили землемеру, что сбросят его с лошади и переломают кости, если он не уберется.
— Вот я и поскакал сюда, — закончил перепуганный землемер. — А что мне оставалось делать?
Ну и неудачный сегодня выдался для Тарасия день! Сначала он, Тарасий, ни за что ни про что, по собственной дурости обидел Бачуа. Теперь вот из Сатуриа вытолкали землемера. Но секретарь партячейки не знал, что этот день готовит ему еще большую неприятность!
До самого вечера Тарасий уговаривал братьев Варданидзе. На обратном пути, проходя по мосту, он увидел Кирилла, бегущего ему навстречу.
— Эй, Тарасий! Бачуа ранил своего отца!..
— Как так — ранил?
