– Не-е, тут мама не виновата. Это результат моего любимого времяпровождения.
Ее ладони спустились ниже, изучая контуры моих скул и челюсти. Кончики ее пальцев коснулись волос, которые обрамляли мою шею, и Амелия замерла. Затем задумчиво намотала одну прядку на палец, и между ее темных бровей появилась морщинка.
– Значит, стрижка завтра с Генри? Очень мило с твоей стороны. Только не стригись коротко, ладно?
– Тебе нравится образ шотландского горца?
Я попытался произнести это с шотландским акцентом, но без особых успехов. Мое сердце бешено колотилось в груди, и мне хотелось закрыть глаза и уткнуться в ладони Амелии. Ее исследования, хоть и непреднамеренно, но имели эротический характер, были чувственными, но без сексуального намерения. Однако мое тело не знало разницы.
– Не знаю. Возможно. Я слабо себе представляю, как должен выглядеть шотландский горец. Но мне нравится твое лицо. Оно мужественное… с характером. И эта прическа тебе идет.
Она смотрела прямо мне в лицо и описывала его, хотя ничего не видела. Я же пялился на ее губы и гадал, что она сделает, если я прильну к ним. Напугает ли это ее или Амелия сразу поймет, что происходит? Целовали ли ее когда-нибудь? Она не была скромницей и выглядела прекрасно. В ее двадцать два года у нее должно было быть предостаточно парней и поцелуев. Но она слепа, постоянно ухаживала за братом и проводила свободное время, слушая мужской хор и журчание ручья. Что-то мне подсказывало, что у нее было мало опыта с мужчинами. Будто услышав мои мысли, Амелия опустила руки и отошла от меня.
– Давай купим мороженого, – предложила она.
Я встряхнулся, чтобы выкинуть мысли о поцелуях из головы, и взял ее под руку.
(Конец кассеты)
Моисей
– Я хотела, чтобы он меня поцеловал. Но он этого не сделал, и я убедила себя, что не так уж ему и нравлюсь, – смущенно сказала Милли, и ее лицо покраснело.
Я все ждал, когда она выключит кассетник и попросит нас уйти. Слушать размышления Тага о его чувствах было откровенно неловко, и при следующей встрече я собирался хорошенько наказать его за эту пытку.
Мы переместились в дом Милли и собрались в ее гостиной, чтобы она могла встретить Генри, когда тот вернется из школы. С того момента, как она позвонила мне, прошло сорок восемь часов – сорок восемь часов с тех пор, как мой мир сузился до одной приоритетной задачи, а все остальные были отложены до лучших времен.
– Таг пошел с тобой в церковь? – изумилась Джорджия.
Мы с Милли ввели ее в курс дела. Ее присутствие успокаивало меня и напоминало, что, независимо от моих приоритетов и страхов, она со мной. Она моя. Что эта часть моего мира осталась неприкосновенной. Джорджия приехала прошлым вечером с малышкой Кэтлин, и мы сняли номер в отеле. Я не желал оставаться в квартире Тага, хоть у меня и были ключи. На окне висела чертова табличка о продаже, и я не хотел, чтобы одним утром, пока я валялся в кровати, меня разбудили риелтор с покупателями.
