– Ты пролила первую кровь.
Она оглянулась на голос: в районе кровати сгущалась тьма, жуткая и живая. Два глаза смотрели на нее из этой черноты.
– Ты инкуб? – спросила она демона, но тот отрицательно покачал головой.
Тогда ей стало страшно, потому что она внезапно ощутила его мощь и силу. Он надвинулся на нее, она испуганно попятилась, понимая, что у нее не хватит сил, чтобы распахнуть крылья и сбежать. Он взял ее за плечи, и она почувствовала себя пойманной бабочкой, которую вот-вот наколют на булавку и пришпилят к бумаге. Из последних сил, она уперлась руками в его мощную грудь. Он же схватил ее за волосы и начал тянуть назад, заставляя ее тело выгибаться под ним. Она кричала, не понимая, кто он и почему она бессильна.
Его рука, казавшаяся ей огромной лапой, погладила ее тело.
– Я тот, кто создал тебя и наделил силой, я твой Хозяин, – услышала она, прежде чем он овладел ею, и она потеряла сознание.
Инкуб держал сознание детей во сне, чтобы они не проснулись от воплей кошки и затем от воплей Ноктурны. Когда все было кончено, дом погрузился в страшную тишину. Необходимо было действовать быстро.
Он проник в сознание Наташи и вытащил оттуда сведения о Стасе Волиной. Хочет того Наташа или нет, но ей нужно оказаться как можно дальше от матери. И балет казался ему прекрасным способом достичь двух целей одновременно.
Ирина подскочила на постели в холодном поту, на улице уже светало. Спотыкаясь о раскиданные вещи, вышла в коридор, дошла до ванны и умылась, проводя мокрой рукой по шее и груди, чтобы смыть неприятное ощущение от сна. Она чувствовала себя усталой, опустошенной, измученной. Посмотрев на свое бледное отражение в зеркале, села на унитаз, все еще отирая лицо мокрой рукой. А когда встала, заметила кровь в воде. Тело и впрямь болело, было нехорошо.
Она вернулась в спальню и только сейчас осознала бардак, который в ней творился. Ночью здесь были воры, а она и не заметила? Глупость какая, она бы проснулась. И тут она увидела серый хвост, выглядывающий из-под груды платьев. Приподняла одежду и еле сдержала вопль, увидев труп кошки.
Скорее, надо все убрать, пока не проснулись дети.
Лихорадочно метаясь, завернула кошку в какое-то платье, оделась, выбежала во двор, схватила лопату и пошла копать яму, молясь, чтобы земля не была замерзшей. Но на улице уже вовсю царила весна: уже проросла трава через опрелые листья, почки лопнули и появились листья. Похоронив кошку, она вернулась в дом. Что-то подсказывало, что виновницей гибели животного была она сама. И ужас от того, что она не помнит, как это случилось, обжигал ее.
