Она хотела спросить, кто он, но рот не открывался. Мужчина в белых одеждах провел пальцем по ее губам, и она почувствовала, как они приоткрылись.
– Кто ты?
– Ангел.
– А они? – она повернулась показать на своего спутника и увидела, как он, потеряв к ней интерес, подошел к паре: женщина сидела на мужчине и пристроился к ней сзади. Та только застонала, когда он вошел в нее. Ирине стало противно.
– А они инкубы и суккубы. Демоны страсти. Умеют заниматься только этим.
Теперь, стоя рядом с ангелом, она почувствовала свою наготу и холод вокруг.
– Пойдем, – он взял ее за руку. – Я отведу тебя домой.
Ирина проснулась, когда солнце ярко освещало ее комнату.
Снег вокруг стремительно таял, звонкая капель с крыши напоминала музыку.
Она чувствовала себя отдохнувшей и легкой. День прошел замечательно: она даже нашла ошибку во вчерашнем отчете, сделала два новых, была быстра и ловка, не отвлекалась на тяжелые мысли. После обеда позвонила Кира и сообщила о первых своих шагах в качестве ее адвоката. Похоже, перед ней открывались закрытые для Ирины кабинеты, так быстро продвигалось дело.
Воодушевленная и счастливая, Ирина снова заварила себе на ночь травяного настоя.
Ночью она легко поднялась с кровати, сбросила с себя ночную рубашку, влезла на подоконник и открыла окно. Запахи ночи манили и звали. Она услышала шелест сотен крыльев. Отовсюду к дому слетались вороны. Облизнула пересохшие губы быстрым и резким движением. Почувствовала приятное возбуждение. Ей принадлежал весь мир, воздух, прохлада вечера. Она улавливала движения насекомых в темноте, видела их быстро двигающиеся крылья. Когда сова снова ухнула рядом с окном, она оттолкнулась ногами от подоконника и, перевернувшись в воздухе, приземлилась на четвереньки на землю.
Ветерок трепал ее волосы, которые теперь спускались до плеч. Она не думала, о том, что делает, не чувствовала страха. Эта ночь принадлежала ей. Вороны облепили ее, каркая, поглаживая своими крыльями. Прямо от ног потянулась дорожка из распускающихся желтых цветов, похожих на кувшинки. Дорожка виляла и уходила прочь от дома.
Она никогда раньше не видела таких цветов: желтые, с острыми лепестками, которые раскрывались один за другим, и им не было конца, этим лепесткам. Она наступила на них, и лепестки хрустели под ногами и ломались, словно были сделаны из тонкого стекла. Ступни Ирины были покрыты порезами, но ей совершенно не было больно. На желтых разбитых цветах темнели пятна крови.
