– Сестры! – перед внутренним взором нарисовалась двенадцать жриц в венках из цветов. – Мать! – старуха в пламени огня швырнула в нее золотыми искрами. – Волчицы! – зарычала она, поднимая голову. И услышала их далекий вой.
Слабеющие руки демона разжали пальцы, и мечи упали на землю. Его колени подгибались. Настя встала на четвереньки, забирая силу из земли, такую мощную, необъятную. Изуродованными руками потянулась к упавшему мечу, сжала пальцы на рукояти. Все ее тело было болью и одновременно зудело от прилива силы. Она поднялась и с размаху, неуклюже ударила клинком Ноктурну по спине, демонесса оторвалась от Самаэля, взвыла, Настя сделала выпад, чтобы проткнуть ее, но та увернулась, схватилась за клинок, ледяной изморосью покрыла его, и девушка от внезапной боли вынуждена была отпустить рукоять.
Ноктурна открыла рот с острыми, как клинки, зубами, ее пальцы превратились в когти, и она набросилась на Настю, чтобы растерзать, но уже мчались со всех сторон волчицы, и понимая, что бой проигран, она, завизжав от ярости, взмыла ледяной бурей в небо.
Самаэль, переведя дух, собрал последние силы, подобрал второй меч, бросился к ледяному куполу, ударил по нему рукоятью и разбил. Потом завалился на бок и закрыл глаза. Локи, жадно хватая ртом воздух, растирая и царапая шею, выполз наружу.
Настя дошла до демона, опустилась перед ним на колени, положила окровавленные руки ему на грудь.
– Граф!
Он не отвечал, она расплакалась, положила голову ему на грудь, пыталась втолкнуть в него хоть немного силы.
– Дать силу можно только так, как она забрала ее, – Локи повалился рядом на траву, пытаясь прийти в себя.
Настя нерешительно приблизила свое лицо к лицу графа. Вот он, перед ней, прекрасный спящий красавец, чего стоит разбудить его поцелуем? Боль мешала размышлять, и Настя оказалась так близко, что почувствовала его кожу кончиком носа. Он шевельнулся под ней, и она отпрянула.
– Жаль, – пожал Локи плечами в ответ на ее растерянный взгляд. – Такая сцена пропала!
– Я тебя убью! – Настя в гневе швырнула бы в него чем-нибудь, но руки болели.
– Не надо, – запротестовал граф Виттури, – не трогай его, это же его второе Я. Шут. Прости, Настя, что так получилось. Из-за всего, что случилось, я отвлекся на смерть Ильвира и…
– Ничего, главное, все позади, – Настя вообще не считала, что ему обязательно сторожить ее каждую ночь. Но, видимо, он не зря все это время был рядом. Стоило отвлечься на другую беду, и Ноктурна воспользовалась брешью в защите.
