Ноктурна с вожделением посмотрела на Демона. Сожрать его было бы прекрасно, но еще прекраснее слиться с ним в одно целое. То, что с ней делал Люцифер, ей не нравилось, а Самаэля она хотела поглотить так давно, что не заметила сама, как голод стал вожделением.
Он атаковал первым, стеной огня. Игрушки. Она ответила льдом и снежной бурей, оттесняя Самаэля. Но он быстро увернулся от ледяных игл и разбил ее туманных тварей. Слишком силен. Без портрета она уступает ему. Но зато у нее есть Настя. Дурочка осталась здесь, не убежала. Ноктурна отбросила Самаэля чуть назад и махнула в сторону ледяной паутины. Она получит силу даже не приближаясь к ней пауками.
Настя пыталась сломать лед, когда из него вдруг выросли острые шипы, которые пронзили ей ладони, пройдя между костей, вышли наружу и приковали ее к паутине.
Она кричала от боли и ледяного холода, побежавшего по венам.
Паутина окрасилась в красный. Она чувствовала, как лед сосет из нее силы.
Самаэль бросился в атаку на Ноктурну, она парировала его удары, демон был в ярости, он ощущал, как сила покидает Настю, и как Ноктурна становится сильнее. Еще немного, и Настя начнет забирать силу у него.
– Я предлагаю тебе сделку, Самаэль, – Ноктурна ледяными глазами уставилась в его черные глаза. – Твоя сила в обмен на ее жизнь.
Демон бросил взгляд на Настю: девочка лежала на куполе паутины, под которым задыхался Локи. Ее губы были синими, а кисти рук насквозь проткнуты ледяными шипами. Где же носит Лику? Настя погибнет, а с ней и надежда спасти мир.
– Ради нее, демон, – вкрадчиво ворковала Ноктурна.
Полу-бессознательный взгляд Насти встретился с ним, казалось, девушка умоляет его отказаться.
Граф Виттури подмигнул ей и повернулся к Ноктурне.
– Согласен.
– Нет! Граф, нет! – донесся до него шепот Насти.
Довольная улыбка скользнула на лице Ноктурны. Вмиг ледяные путы сковали Самаэля, сжали его так, что дышать было невозможно.
Она приблизила свое лицо к нему и лизнула.
– Я сделаю это у нее на глазах, Самаэль.
И она впилась ему в губы.
Ужас от того, что демон во власти Ноктурны, болью пронзил сердце. Настя заставила себя преодолеть боль, оторвала ладони, с воплем освободив разодранную плоть от ледяных клинков, стараясь не смотреть на клочья кожи, что остались на льду. Сознание мутилось. Покачиваясь, она шагнула к графу, застывшему в ледяном поцелуе с Ноктурной, ноги заплелись, и она упала на землю. Уткнувшись носом в траву, сминая ее кровавой рукой, она просила силу.
