Тем вечером моя жизнь остановилась, а потом пошла вновь, но мир уже был раскрашен в новые цвета.
Мы просидели на скамейке еще два часа, тесно прижавшись друг к другу. Мы рассказали, когда впервые начали задумываться друг о друге; посмеялись над тем, как долго ходили вокруг да около. После того как я неделями игнорировал свои чувства (а может, и просто не понимал, что чувствую), я не мог отпустить ее руку, когда она наконец оказалась в моей. Что за удивительное ощущение: быть так близко к ней, чувствовать, как ее кожа соприкасается с моей, чувствовать прикосновение ее ногтей к своей ладони. Люди меняются, когда расстояние между ними так сокращается; они становятся куда реальней. А если вы уже влюблены в человека, то он заполняет собой весь мир.
Наконец мы дошли и до Нэнси. Рано или поздно пришлось бы. Элис спросила, что я чувствую к Нэнси, и я попытался объяснить, попытался сам это понять. В итоге мы просто свернули на другую тему.
— Это будет непросто, — сказал я, сжимая ее руку. Про себя я с унынием думал, что этого вообще может не произойти. Зная, как отреагирует Нэнси, рассказать ей было для меня все равно, что взобраться на Эверест. Элис бросила на меня взгляд и пошла обратно к каналу.
На берегу, устремив взгляд вдаль, сидел крупный кот. Я подошел к Элис так близко, что волосы ее защекотали мне лицо, и позвал кота. Он повернулся, посмотрел на нас и зашагал к скамейке.
— Как же мне нравятся дружелюбные коты! — заметил я, протягивая руку, чтобы погладить его.
Элис улыбнулась и тоже стала звать кота. Я несколько удивился: она вовсе не смотрела на кота, к которому, судя по всему, обращалась. Но затем я увидел еще одного, что направлялся к нам из гущи теней. Этот был поменьше ростом и стройнее. Он подошел к самой скамейке. Наверное, мой мозг был еще затуманен алкоголем, потому что, когда Элис повернулась и посмотрела в другую сторону, я не сразу понял, в чем дело. Третья кошка шла к нам по тропинке вдоль канала, и еще одна следовала за ней.
Когда пятая показалась из кустов за скамьей, я уставился на Элис. А она уже смотрела на меня с улыбкой на губах — такой же, какую я увидел в нашу первую встречу. Она рассмеялась над выражением моего лица, а затем снова издала призывный звук. Кошки сели по стойке „смирно“, и еще две появились с противоположной стороны, припустив чуть ли не трусцой, чтобы не опоздать на собрание. Теперь мы с Элис были в таком явном меньшинстве, что я почувствовал себя в осаде.
