— С чего это вдруг?
— Так вы сами, дорогой профессор, сказали, что нашли его предков в дневнике графа.
— Да, нашла. Только предки — не графы, а их слуги. Точнее — служанка. Кормилица наследника.
— Светлана? — изумился старичок. — Что-то я не припомню, чтоб где-то попадалась ее фамилия. Да и Семен Семенович, когда дневник просматривал, точно бы обратил внимание на такую интересную деталь.
— Вот именно, что вы с Семеном Семеновичем дневник только просматривали, а я — внимательно читаю.
И в подтверждение своих слов Виктория показала Быстрицкому отогнутый уголок с фамилией банкира. Взяв тетрадь, коротышка восхищенно уставился на надпись.
— Ух ты! Вот Семен Семенович удивится.
Его взгляд скользнул по лежащей на столе пиктограмме. Старик моментально потерял интерес к дневнику и навис над цветным рисунком.
— Знаете, милочка, — сказал он обеспокоенно, — расположение этих детских фигурок кое-что мне напомнило.
Виктория тоже посмотрела на рисунок.
— Попробуйте мысленно провести между ними линии, — Эммануил Венедиктович стал двигать набалдашником трости от фигурки к фигурке. — Что получается?
— Пятиконечная звезда…
— Именно! И не просто пятиконечная звезда, а перевернутая. Вы знаете, что она означает?
Вика пожала плечами, уже предчувствуя, что услышит нечто невероятное.
— Перевернутая пятиконечная звезда, или, как ее еще называют — пентагерон — это печать Сатаны, — съежился от страха Быстрицкий.
— Господи, Эммануил Венедиктович, откуда вы знаете?!
— Все из того же Интернета. Когда-то я живо интересовался символикой. Хотя и не предполагал, что это может пригодиться в жизни. И уж тем более — при расшифровке старинной пиктограммы.
После такого зловещего открытия Вика с Эммануилом Венедиктовичем решили, что им необходимо выйти на воздух.
Они немного прогулялись по саду, а затем направились к кафешке у памятника. Как обычно, в дверях стояла Марья Петровна и лузгала семечки. Приветливо кивнув Виктории, она перевела взгляд на Быстрицкого.
— Ба, никак вы, уважаемый, снова ко мне за чекушкой пожаловали? — протянула продавщица насмешливо. — Неужто все тайны прошлого уже разгадали?
Старичок сконфуженно втянул голову в плечи.
— Марь Петровна, душенька — хватит шутить. Несите скорее ваш божественный коньяк. Только он один и спасает меня от серых, унылых будней.
— То-то же, — хмыкнула продавщица и с гордым видом скрылась в глубине кафе.
Как только она появилась с подносом, Быстрицкий торопливо опрокинул рюмку.
