— Э, да тут выламывать надобно, — заключил он. — Дверь-mo на ключ заперта.
— Как — на ключ? — ошарашено переспросила Светлана. — Я же ее совсем легонько прикрыла.
Мужик только развел руками. Дворня зашумела, беспокойно обсуждая случившееся.
— Что тут происходит? — послышался властный окрик.
На второй этаж поднялся сам граф, Петр Николаевич Смолин. Завидев хозяина, слуги бросились врассыпную. Граф глянул на кормилицу.
— Где Илюша?
Женщина, ни жива ни мертва от страха, молча кивнула на спальню. Хлопнув ладонью по запертой двери, Петр Николаевич нахмурился.
— Ломайте, — приказал он мужикам.
Это, однако, оказалось непростой задачей.
— Чтоб дверь вышибить, плечом не обойтись, — сказал мужичок, до этого осматривавший замок. — Это ж цельный дуб — прочнее него разве что камень. Тута топоры нужны, во как.
— Тащите топоры и рубите все к чертовой матери! — зарычал Смолин. — Быстро пошевеливайтесь, шельмы. Такой шум-гам стоит — не ровен час графиня растревожится!
Действительно: в то время, пока дворня топталась у закрытой двери, по другую сторону с диким воем метался черный мастифф. От его яростного лая сотрясался весь дом, и это явно не шло на пользу болящей Елизавете Андреевне. А уж о маленьком наследнике, находящемся рядом с обезумевшем псом, и говорить нечего! Мужики бросились за топорами — вернувшись, они начали рубить дерево вокруг замка. Работа шла трудно. Наконец — ХРЯСТЬ! — дверь с треском распахнулась. Мастифф тут же умолк и, виляя хвостом, побежал ластиться к хозяину. Смолин грубо оттолкнул его.
— Не до тебя сейчас, Лютый!
Граф в волнении кинулся к детской кроватке. Она была пуста. У Петра Николаевича перехватило дыхание.
— Где Илюша? — рявкнул он, глядя на опешившую от страха Светлану.
Кормилица только растерянно хлопала глазами.
Тук-тук… тук-тук… Все посмотрели на платяной шкаф в углу комнаты. Лицо графа расплылось в улыбке.
— Ах, вот где мой ангел небесный — опять от всех скрылся-схоронился.
Облегченно вздохнув, Петр Николаевич направился к шкафу.
— Кто у нас тут прячется? Уж не Илюшенька ли? — медовым голосом пропел Смолин, потянувшись к двери.
Взгляды присутствующих были прикованы к шкафу, и никто не заметил холодный блеск в глазах молосса. Да если бы и заметил, то непременно позабыл бы об этом в следующую секунду. Потому что далее произошло ужасающее по своему трагизму событие. Едва пальцы Петра Николаевича коснулись двери, как внутри шкафа раздался глухой звук падающего тела. В комнате все замерло. Уже предчувствуя беду, граф распахнул шкаф — и тут же отшатнулся. Внизу, раскинув ручки, лежал его первенец. Его ангел ненаглядный, Илюшенька. Ясные голубые глазенки малыша были широко распахнуты, ротик полуоткрыт. По всему было понятно, что он… МЕРТВ!
