— Нет, так говорит гыцци, — ответил младший каменщик.
Конь, стоявший под скалой, шарахался при каждом стуке кувалды.
— Габу, сколько же платит вам этот добрый хозяин?
— Платит столько, что не можем накормить Мила.
— А ведь Мила работает наравне с нами! — сказал Джета, гладя собаку.
У путника пересохло во рту. Он отрешенно сидел на плоской каменной плите. Трое каменщиков молча смотрели на него. Тишину нарушали храп коня и рев реки.
— Габу, ты же настоящий каменщик!… Как же ты прощаешь пришельцу голод Джеты и Мила?
У маленького Габу задрожали веки.
— Гыцци несколько раз хотела пойти с жалобой к Коста, но не смогла.
«Опять Коста… Как будто он развел огонь в потухших очагах и наполнил пустые амбары хлебом!»
— Ничего твой Коста не сможет сделать, слышишь ты, старший каменщик? Твоему Коста бог дал глаза только для того, чтобы он видел неправду! Понятно тебе, старший каменщик? — махнул он рукой.
— Ничего мне не понятно, — сурово пробурчал Габу. Он взял у путника тяжелую кувалду и отошел в сторону.
— Спасибо за наломанные камни, их так много, что на этот раз перепадет кусок и Мила. — Он смерил черноусого путника суровым взглядом. — Но не надо говорить так о Готта.
— Твой Готта никто и ничто, слышишь ты, Габу?
— Гыцци говорит, что он согревает бездомных и кормит голодных.
— Согрел бы твой Готта собственную душу! Прощайте Габу, Джета, Мила! — Он встал, поправил прилипший к телу бешмет и, почувствовав спиной пронизывающие взгляды, не вытерпел, обернулся: — Эй, Габу, приезжай вместе с гыцци в Дзауджикау!.. Пойдем с жалобой к Коста!..
— А кого искать? Мы даже вашего имени не знаем! — голос Габу звенел в узком ущелье, как колокол.
— Одинокий — вот имя мое!.. Ищи Одинокого, Габу-у-у!
— Одинокого? — Мальчик подскочил как ужаленный. — Эй, Одинокий!.. Слышите!.. Подожди-ка! Я слышал от гыцци, что он одинок на всей земле! — кричал Габу и гнался за путником, взмахивая руками.
Путник остановил коня. Мальчик подбежал и, прислонившись грудью к стремени, взглянул на всадника.
— Одинокий, слышите, Одинокий… Я не так сказал, я напрасно обиделся, — чуть не плача шептал мальчик.
— Ничего, Габу, — еле выговорил Коста.
— Слышите, Одинокий, нагнитесь-ка немножко! — всхлипывая, умолял мальчик. — Кубады принес в наш аул одну книгу!.. Он прятал ее в кожаной сумке вместе с хлебными крохами… Кубады слепой, он читать не может… И я не могу читать, но в этой книге я видел картинку…
— Может быть, может быть, Габу. — Путник обнял мальчика, подтянул к себе.
