Я разгонял свой автомобиль все быстрее. Шоссе, ведущее к пансиону, было пустынным, так как не являлось деловым транспортным каналом города. Оно ответвлялось от головной магистрали на пятидесятом километре от города и ровной стрелой вонзалось в живописное смешенье лесов, рек и скальных нагромождений на горизонте. Там, в этой полудикой и легкомысленной стране эльфов и фей, находилось несколько комплексов оздоровительной релаксации и детские пансионы.
В частности, пансион "Утренняя звезда". Я ехал туда.
Я ехал туда, чтобы обрести понимание того, что произошло. Почему взорвался Хаткинс? Что с ним случилось? Это убийство или несчастный случай? Связано ли это как-нибудь с тем, что он мне рассказал? И правда ли, все-таки, то, о чем рассказывал Хаткинс весь вечер?
Все эти вопросы я хотел бы оставить на рассмотрение, так сказать, "компетентных органов". Потому что после того, как меня шарахнуло об кривое зеркало, мозги у меня тоже окривели. Они совершенно не работали, и всякое желание заниматься делом Хаткинса пропало. Но пикантность ситуации заключалась в том, что компетентные органы не хотели получать от меня никаких вопросов. Потому что имели свои. Множество. И все они адресовались журналисту Рочерсу.
— Что вы подмешали Хаткинсу в еду?! — орал мне в лицо крепкомордый опер. Я сидел в отделении Криминальной полиции мегаполиса и морщился от боли в затылке. А он орал, как резаный, и своим криком раскалывал не только мой затылок, но всю голову — на несколько автономно гудящих больных кусков. За его спиной в низком старте стояли еще двое. Готовые в любую секунду сменить своего дружка, если он вдруг охрипнет.
Я был не настолько травмирован, чтобы не понять одной простой вещи. Как бы выразительно я не распинался в такой обстановке, все будет использовано против меня. Рассказывать невероятную историю мытарств и ментального шпионажа Томаса Хаткинса не имело смысла. В нее не поверил бы и я сам. Если бы не слушал Хаткинса, не видел его глаз и не был свидетелем его страшной гибели.
Не поверил бы. А уж о нависших над явным убийцей копах и говорить нечего…
— Отвечайте!
— Не задавайте глупых вопросов, — выдавил я из себя — Я же не мог подмешать ему в салат аммиачную селитру. Он бы есть не стал.
Опер оглянулся на своих и прошипел надо мной:
— Вы не знаете, что такое внутриполостная взрывчатка? Рассказывайте это своей девушке!
Я бы дал ему в морду за хамство. Но в тот момент был не в состоянии даже привстать для удара. Да и что бы это изменило? Такая у него работа — хамить в лицо подозреваемому. Задача — вывести из равновесия, обеспечить прессинг, взять на испуг. Получить, одним словом, признание в первые минуты после задержания. Пока преступник еще в шоке от быстрой смены декораций.
