Дома Золтана ждала неприятная новость: электричества уже не было. Турновский в кухне расплавлял воск для паркета и разливал его в стаканы и баночки от сапожного крема, изготовляя самодельные светильники.
— Работаю по заказу, — похвалился Турновский. — А то я целую неделю ломал себе голову, что можно сделать из этого воска — его в кладовке полным-полно. Теперь я за эти светильники получу от соседей и спички, и мыло, и зеленый горошек. Ну а ты, дружище, что принес? Ничего? Жаль, жаль! Если мы все будем думать о том, из чего сейчас можно извлечь выгоду, дела у нас пойдут не так уж плохо.
Ютка никак не могла дождаться вечера и наконец, поймав Золтана в полутемной прихожей, схватила его за руку.
— Они живы-здоровы, целуют тебя, — шепнул ей Золтан.
— Ты сам с ними разговаривал?
— Сам, конечно.
Девушка неожиданно прижалась к Золтану:
— Расскажи быстро, как они там? Похудели, наверное? Настроение какое? Что спрашивали обо мне? Скажи, а правда, что русские уже на площади Сена? Об этом все в доме говорят.
— Молчи, кто-то идет, — остановил ее Золтан и с облегчением вздохнул: сейчас Ютка не сможет подробно расспросить его о своих родственниках…
— Сегодня вечером расскажешь, хорошо?
Девушка весь день не могла скрыть своего радостного настроения. С шутками и улыбкой на губах она порхала по квартире и даже что-то напевала своим тоненьким голоском.
Когда Турновскине вместе с Юткой хозяйничала на кухне, готовя ужин, она притянула девушку к себе и ласково спросила:
— Что с тобой, милая? Тебя узнать нельзя. Уж не влюбилась ли ты?
Ютка обняла женщину, прижавшись разгоряченной щекой к ее виску, а затем так быстро отпрянула назад, что столкнула со стола стакан, который упал на пол и разбился.
— Эх ты, глупышка! Ты разве не знаешь, что это за примета? Гость придет в дом!
Обе засмеялись, понимая, что сейчас не время принимать гостей. Турновскине стыдилась своих родственников и старалась не встречаться с ними. Единственной, кого она переносила, была тихая и скромная Ютка. Турновскине взяла ее в дом еще летом, чтобы та помогала ей по хозяйству: с момента оккупации страны гитлеровцами запрещалось держать в доме прислугу.
Сам инженер никогда бы не заметил, что происходит с молодыми людьми, а его жена тонким женским инстинктом угадала, что здесь пахнет любовью. В первый момент она ужасно удивилась, более того, даже расстроилась, что Золтан влюбился не в нее, а в Ютку. Целыми часами она смотрела на себя в зеркало. Нельзя сказать, чтобы она строила какие-то планы в отношении Золтана: просто ей стало казаться, что она безнадежно состарилась и уже никому не нужна. Почти двое суток она не вставала с постели, предоставив Ютке ухаживать за собой, и тяжело переживала свое поражение, вымещая его на девушке мелочными придирками. Более того, в эти дни Турновскине самым серьезным образом подумывала, не отравиться ли ей, и только муж не замечал ее душевных терзаний. Однако после посещения их квартиры Тордаи-Ландграфом настроение женщины поднялось: она встала с кровати, переоделась в красный шелковый халат с расшитым воротником, расчесала на пробор волосы, чуть-чуть тронула помадой губы, а на грудь повесила золотой медальон с головой дракона, решив играть роль феи-покровительницы. После ужина она ласково погладила Золтана по каштановым волосам и, взяв его двумя пальцами за подбородок, повернула к себе лицом:
