— А иногда, ну хоть изредка будешь вспоминать меня? — совсем по-ребячески спросил Страуд и подумал, что, если бы успел жениться на Гее, сейчас бы он так остро не чувствовал необходимость присутствия матери.
— Иногда? Ну конечно, иногда буду вспоминать. Прощай, Боб. Будь сильным и постарайся забыть себя. Это твой единственный выход.
Но Гея не ушла. Она подошла к матери и молча стала рядом.
— Надзиратель! — восторженно завопил Страуд.
— Ну что, снова в карцер захотел?
— Нашел! — счастливый и воодушевленный, сообщил Страуд. — Все равно нашел. Представь большое толстое зеркало... ставишь его против любого дома... направляешь особые лучи. Ты слышишь? Я все рассчитал... — и победно заключил: — Все, что творится в здании, — как на ладони...
— Смысл?..
— Опять тебе смысл ? — подавленно спросил Страуд. — Опять нет смысла? Надзиратель?
— Типичное открытие узника. Это тоже ты только для себя придумал. Чтобы не умереть от тоски в четырех стенах. Ерунда. В карцер. На две недели.
— Надзиратель... значит, я по-прежнему несвободен? .
Надзиратель покачал головой:
— То, что ты придумал, лишено смысла.
И вышел. А Страуд вытащил из кармана кусочек зеркала и стал бесцельно пускать зайчиков по стене. Потом выбросил осколочек в окно.
А вот этот гость был неожиданным. Он и в жизнь Страуда вошел неожиданно. Вошел и растоптал все. Страуд напрягся, точно зная, что ему грозит опасность. В дверях стоял Мужчина.
- Я не ждал тебя, — холодно сказал Страуд.
— Что поделаешь. Такова твоя судьба. Если бы тогда ты не был так молод, у тебя было бы больше знакомых и сейчас тебе бы не было так одиноко. Я не виноват, что круг твой так ограничен.
- Почему ты пришел? Ты мне не нужен. Ты не можешь меня любить.
— Я пришел помочь тебе. Я всегда буду приходить и садиться против тебя. Увидев меня, ты почувствуешь ненависть, и ненависть придаст тебе силы. Ты освободишься от потребности быть любимым. И от своего себялюбия.
— Тебе-то что за польза от этого ? Ты ведь тоже ненавидишь меня. Я не понимаю, не вижу твоей выгоды тут.
— Ну да, лучше бы я тогда убил тебя. Но ты оказался находчивей... Ты жив, и поэтому ты в долгу передо мной. Если даже я самый последний подлец на этом свете, все равно ты мой должник. Ты раскаялся? Раскаялся. Твое раскаяние прямым или косвенным образом как-то ведь связано со мной, что, не так разве?
— Что тебе надо? Давай короче. Я занят.
— Занят? — усмехнулся Мужчина. — Среди четырех-то стен? Когда не знаешь даже, который час. Ты должен вернуть мне долг. Так, пустяки. Совсем гроши. Ты должен любить меня.
