Напившись воды, Еруслан Лазаревич проговорил:
— Ну, теперь, если хочешь, отправимся в чистое поле свои силы попытать и на деле доказать, кто из нас князь во князьях и богатырь в богатырях!
Тут Иван, русский богатырь, и Еруслан вышли из шатра, сели на своих добрых коней и поехали в чистое поле потешиться да силами померяться. Иван, русский богатырь, скакал во всю лошадиную прыть, а Еруслан Лазаревич ехал тихо, стопой бредучею, и слегка ударил своего коня по крутым бедрам, и конь его Орощ Вещий мигом догнал и опередил Ивана, русского богатыря. И вот они стали съезжаться.
Не туча с тучей в небе сходится, не два сокола слетаются, не два могучие орла дерутся, и не лев со львом грызутся, — то два могучие богатыря в чистом поле съезжаются, друг на друга нападают, на копьях потешаются. От сильных могучих ударов сыплются яркие искры из лат, вся окрестность оглашается громом, вихрь поднимается, с деревьев листья посыпались, птицы за облака полетели, на небе луна дрогнула.
«Не дай мне Бог всякого человека убить моим копьем — острым концом», — думает Еруслан Лазаревич, и повертывает копье тупым концом, и ударяет своего доброго коня по крутым бедрам.
И вот разъехались снова два противника и понеслись друг на друга, как стрелы летучие, как бури могучие, и нанесли удары копьями один другому в грудь, прямо против ретивого сердца. Еруслан Лазаревич даже и не покачнулся в седле; но Иван, русский богатырь, вылетел из седла, как овсяный сноп, и выронил из руки копье, сильно погнувшееся от удара в панцирь богатырский; а Орощ Вещий наступил копытом на доспешное ожерелье Ивана-богатыря и притиснул его к сырой земле.
Тогда Еруслан Лазаревич оборачивает свое копье острым концом и говорит такое слово:
— Князь Иван, русский богатырь, смерти или живота хочешь?
— Прежде этого у нас с тобой брани не было, — сказал Иван, русский богатырь, — и вперед никогда не будет. Будь великодушен, храбрый витязь, не предавай меня смерти, а оставь в живых! Прежде я думал, что на белом свете нет мне равного по силе и храбрости богатыря, а теперь вижу, что нашла коса на камень: я побежден и чистосердечно признаю твое первенство над собою.
Тут Еруслан Лазаревич слезает со своего доброго коня, поднимает Ивана, русского богатыря, за могучие руки, дружески целуется с ним, прижимает его к сердцу ретивому и называет его своим достойным братом. Потом сели они на добрых коней своих, и поехали вместе в бел шатер, и припустили добрых коней к одному корму, к пшенице белоярой, а сами пошли в бел полотняный шатер и начали пить, есть и веселиться.
